Взмокинские истории

– Речка, милая, не гони нас! Водичка, хорошая, не топи нас! Ну что тебе за радость, если мы потонем?

Выкрутили – вышли из стремнины, обошли камни и пороги. Плывут, разговаривают.

– Куда это солнце подевалось? – спрашивает Заяц.

– А это туча – говорит Бобр, – туча пришла, солнце и накрыла. Видишь, какая черная? Не иначе как буря будет.

И правда – налетела буря, злая, страшная. Свищет, дождем поливает. Стало кораблик волнами кидать – то в одну сторону, то в другую, то вниз, то вверх. Парус льняной ветром сорвало; принялся Гусь его ловить, да головой о стеньгу и стукнулся.

– Ох, говорит, не было еще у меня такого шторма.

Парус змеей мачту обвил. Все снасти порвались. Принялся Бобр их связывать и Зайцу крикнул, что тоже связывал – без снастей да без паруса кораблю гибель. А Заяц-то под лопухом дрожит – страшно ему и от волн, и от ветра, и от темноты, да еще оглох, бедный. Однако вылез – стал снасти вязать. Вяжет, вяжет – концы расходятся и расходятся. Кое-как все-таки перекрутил их. Бобр говорит:

– Это тебе не морковь по телеку смотреть.

А Хомяк ничего – знай пыхтит себе у руля.

Поставили Гусь и Бобр снасти, выпрямили парус. А тут и шторм затих.

Обрадовались все – на палубе развалились.

– От таких поездок облысеешь раньше времени, – сказал Гусь.

Вдруг Заяц заметил, что у него хвостик мокнет. Обернулся – а на том месте, где он сидел, возникла целая лужа.

– Это что же – дождем столько накапало?

– Не, – говорит Бобр – не дождем. Это из реки вода. Видно, в днище течь. Не иначе как тонем мы.

– Караул! – завопил Заяц – Погибаем!

Гусь говорит:

– Да, по всей видимости, погибаем. А что, на горизонте ничего подходящего нет? Надо бы подсмолиться.

Бобр отвечает:

– Справа по борту вижу бор. Сосен штук двести.

– Отлично, – говорит Гусь – берите правее, мы там пришвартуемся и просмолимся. Вода-то скоро прибывает? Скоро! Ну ничего, мы еще скорее дойдем. Поспеем на берег, пока корабль не потонет. Хотя, может, и не поспеем.

– Обнадежили! – говорит Заяц.

А Хомяк на корме ничего – знай пыхтит и рулем двигает.

Дошли они до бора, корабль на берег вытащили. Надрезали у сосен кору, стали смолой дно кораблю смазывать.

Заяц мазал-мазал, да весь измазался. Да еще шишка ему на спину приклеилась и не отдирается никак.

– Вот, – говорит Заяц – наказание какое на корабле ходить! А ты говоришь – «курорт»!

– А что, – говорит Бобр, – чем не курорт? Чистый курорт. Это ты просто в море не плавал. Вот там действительно лихо бывает. А тут что – развлечение сплошное.»

К Вор-Юн-Гаку слетелись толпы делегатов – сообщить о серьезных затруднениях.

– Слушайте, – сказал Вор-Юн-Гак, – мне странно слышать эти ваши разговоры о зайцах. Смешно даже. Я не понимаю, за каким…. – Змей страшно изогнулся – вы тычете мне в нос вашим зайцем, если я дал приказ – проникнуть в мир новегов! Проникнуть, а не трепаться! Аппаратура у вас есть. Поняли?

– Поняли, – понуро пропищали делегаты.

– Ну так идите, и скажите всем, чтоб проникали! Нашли оправдание – зайцы какие-то. Зайцы нам не помогут.

«Точно, не помогут» – горестно думал Отец Кешер и пытался уже самостоятельно ввинтиться в мир новегов, мир, доступный лишь во сне. Ему удавалось достичь их планеты, посидеть чуть-чуть в атмосфере – а потом его словно выталкивало обратно.

– Проклятие! Хуже чем в воде, чтоб я сгорел, – бормотал предводитель кешер, весь помятый.

Другие кешеры тоже были помятые; среди них особенно выделялась кешера Эге, которая ходила с гордо изогнутой шеей.

– А ведь это я сюда долетел! Я новегов нашел!

– Мы нашли! – поддакивала кешка Эге.

– Я нашел, и потому… господин позволяет мне не слишком напрягаться. Не до смерти.

Остальные кешеры жутко завидовали этой Эге. Везет же некоторым.

Они все проникали и проникали, и чаще всего пропадали. Их ликвидировали волны новегов. Кое-кому удавалось задержаться – в районе электромагнитных аномалий, откуда в форме длинных многоточий неслось:

– Висим… повторяю… висим… условия тяжелые… ни врагов, ни зверей нет… слабых существ нет… кошмарные условия… несем потери… висим…

Кешерам нужно было выработать в себе особые свойства, чтоб надолго задержаться в новеговском мире, а иначе было невозможно. Их сжигали невидимые лучи и волны, портили стремительные аппараты, которых становилось все больше и больше. Понадобилось целая сотня местных лет, чтобы кешеры – маленькая кучка птах – закрепилась над пустыней.

Они летали и передавали.

– Наблюдаем перемещение больших масс песка в сторону объекта… наблюдаем превращение… голова гудит…

– Что они там строят?

– Бзик их знает, что-то строят.

Новеги строили город – настоящий город, и даже несколько городов.

Идея, рожденная Взором, развилась в грандиозную систему, в комплекс систем, позволявших решать проблемы производства, строительства, энергетики, а также культуры и просвещения. Будто из ничего рождались новые заводы, дома, школы. Только медицинских учреждений не было, потому что никто из новегов никогда ничем не болел.