Взмокинские истории

Вместе они создают фигуры с многолучевой симметрией, внутри которых энергия сохраняется на едином уровне. Не кешеры придумали держаться строем, так велел Вор-Юн-Гак. Его тайная программа сидела в кешерах намертво, и ей кешеры подчинялись бессознательно, но не всегда. Поэтому-то единицы гибли часто, и стаи постоянно нужно было обновлять и перестраивать. Их порой замечали; но в кешерах и кешках новеги не видели никакой настоящей угрозы.

Краиниц летел по пищеводу. Его съели, но не убили – не такой он тип, чтобы перевариваться. Раскидывая траву, Краиниц выбрался из травяного потока и уцепился за какой-то бугорок. Бугорок, покрытый липкой смесью, вздрагивал, из-за чего титаново-белковые ноги Краиница постоянно съезжали в пропасть, где бурлил желудок. Краиниц совершенно не боялся кислоты (ибо был покрыт вечным полимером), однако презирал грязь.

– Нет, здесь внедряться я не стану. Пахнет слишком.

Вместе с кровотоком Краиница понесло вниз, затем наверх, и он очутился где-то в районе головы. Там он растолкал группу защитных клеток, и полез прямо в мозг; но потом вспомнил, что в мозге очень сильны электромагнитные колебания, что вызывает помехи в собственном теле. Краиницу не хотелось лишних помех, он сел прямо на ушной эпителий.

Зверь щипал траву и листья, и вид у него был симпатичный, но сосредоточенный. Он будто подозревал, что в его организме завелись непрошенные гости.

Краиниц стал искать наследственный аппарат и долго не мог найти. Наконец он обнаружил нечто похожее – странной объемной структуры.

– А куда же здесь внедряться? – сказал Краиниц сам себе – Все какое-то нестандартное. Ладно, давай с разбегу.

Краиниц накопил внутри энергию (словно реактивный заряд), потом пыхнул ею, да как полетит! Он пробил насквозь клетку (та не повредилась), сосуды, мышечную ткань, попал в нервную систему, в самую гущу заряда. Наступил шок – пронзительный электрический шок. Тут сознание Краиница слегка помутилось, он отлетел в сторону, и помчался в сторону живота. От живота его отбросила к ногам, а от ног – к хвосту. Краиниц повис в центре наследственного аппарата хвостовых тканей и долго не мог прийти в себя.

Ткани зверя были какие-то невнедряемые. Краиниц не мог понять в чем подвох. Он перебирался в других зверей, тоже жующих траву, но везде его сущность смогла внедриться только в хвост. Только хвосты претерпели воздействие его фантазий. Но сам Краиниц жутко измотался, изо всех стараясь внедриться в упрямые наследственные аппараты.

Он долго искал животных или растений с податливой информацией, да никак не мог отыскать.

Тогда Краиниц стал ловить другую информацию – словесную. У него внутри был универсальный дешифровщик, позволявший переводить почти с любого языка – если не дословно, то во всяком случае близко к исходному смыслу.

Сначала ему попадались лишь профессиональные или научные фразы, в которых Краиниц ничего не мог понять.

Он стал искать простые слова, общие для всех народов; слов не было. Наконец он разобрал:

– … Юр, скажи, внутреннее мастерство коррелирует с внешним?

«Это как понять?» подумал Краиниц. «Видишь то же, что не видишь? Странно.»

– Ну, явных доказательств тому нет, хотя, по-моему, должно коррелировать.

– Иначе говоря, у индивидуума, богатого духовно, процесс внутреннего совершенствования, запускает – ну хоть чуть-чуть – и внешнее совершенствование, не так ли?

– Наверное, так.

– И процесс внутреннего развития должен осуществляться, в том числе, и путем появления физических признаков – по крайней мере, в исторической перспективе?

– Если в исторической – то да, пожалуй.

– Юр, тогда скажи, на твой взгляд, кто из нас красивее?

– Мне кажется, вы обе красивые.

– «Ах вот оно что! – догадался Краиниц. – Это же разговор о женском поле! У них, стало быть, есть такие лица. Это хорошо, это очень хорошо; женский пол издавна был объектом моих внедрений. Ударим по полу.»

Краиниц вылетел в город и понесся искать женский пол.

Но тут же столкнулся с проблемой половой идентификации.

Новеги, несмотря на различие в лицах, не имели таких признаков, которые явно говорили бы, кто женского пола, а кто мужского. В репродуктивной системе Краиниц тоже не увидел явных намеков; а одежда у всех была стандартная.

Все новеги чем-то слегка напоминали Зергера – и лицом, и фигурой, хотя Зергер был явно «он», а не «она». По всей видимости, принципиальные различия были скрыты в сознании, но туда Краиниц залезать боялся. Если сознание простого зверя едва не выключило Краиница навеки, что же тогда будет в сознании разумного существа? Нет, Краиниц зарекся проникать в умы новегов.

– Какой мыследел их сотворил?! Ничего ж понять нельзя, кто он, кто она; только из разговоров слышно: он сделал, она сделала… Но через разговоры не внедришься… Ужас. Хорошо, что Хитрый Подлый Змей ничего не знает, а то он перестанет меня уважать. Хорошо, что у меня блокировка исходящих волн.

Краиниц думал-думал, потом решил.

– Ладно. Буду действовать просто. Понаделаю им бактерий новых – пусть разбираются. Запущу им пандемию.