Взор Талимана (СИ)

У них с Микой было любимо место в зарослях, недалеко от витиеватого прохода в клан. Час или чуть больше, Илая мерила шагами небольшой участок земли, скрытый густыми кустарниками, злясь и ненавидя всех и вся. Она даже не сразу заметила, как позади нее оказался воин, что привел ее сюда.

- Что тебе нужно?- резко спросила она. – Как ты вообще нашел меня?

- Если хочешь спрятаться ото всех, старайся пыхтеть недовольством, чуть тише. Я просто шел обратно, к своим, и услышал тебя, – ответил Киран.

- Получил то, зачем пришел? – Илая указала на две большие сумки в руках мужчины. – Вот и иди своей дорогой.

Девушка злилась на него бесконтрольно, ее очень задевало, что этот человек стал свидетелем ее позора.

- Я лишь хотел сказать, чтобы ты задумалась над тем, что произошло!

- Не смей и ты меня воспитывать…

- Я не о том, – теряя терпение, перебил ее мужчина. – Мне плевать на твои проступки. Твое воспитание, касается только твоего клана. Я говорил о том, что кто-то жаждет твоей смерти.

- Что? – опешила Илая.

- Дважды за наш недолгий путь, на тебя нападали птицы и не с мирными намерениями, причем те, что были ночью, созданы магически и это твои слова! А теперь задумайся, почему ни одна из них не нападала на меня?

- Да? И ты решил показать свое прекрасное воспитание и услужливо указать мне на свои умозаключения? – саркастично заметила Илая.

- Я, даже не имея родителей, хотя бы как-то воспитан! – вспылил Киран. – А твой отец – глава клана, и с тобой совершенно невозможно разговаривать! Ваху прав, ты дерзкая и сумасбродная.

- Да что ты вообще знаешь обо мне, варвар? – Слова об отце больно ранили, разжигая неприязнь к этому бессердечному человеку.

- Я знаю, что ты полна злобы и ненависти, которые застилают твои глаза. – Илая хотела возразить, но Киран не позволил ей. – Ты - наследница главы клана, считающая себя выше и благороднее меня, грязного варвара, которая, однако, не смогла ни разу выдавить из себя ни единого слова благодарности, человеку, который дважды спас твою жизнь!

- Ну, да! Нужна тебе благодарность чистоплюйки магички, от короткого разговора с которой тебя передергивает.

После этих взаимных упреков повисла тяжелая тишина. Глаза Кирана вспыхнули на мгновение, а потом он отвернулся и зашагал прочь.

III

- Ты не должна беспокоиться об этом, милая. – Высокая, худощавая женщина с бледным болезненным лицом и почти бесцветными глазами, накрывала на стол. – Твой отец справедлив, он передумает. Ну не может же он, в самом деле, продлить эту пытку еще на год!

- Брось, Сия, черта с два он передумает! Ты сама себе не веришь. – Илая не могла усидеть на одном месте, расхаживая по небольшой, но уютной кухоньке и разговаривая с матерью Мики. В этом доме она бывала чаще, чем в собственном. – Мои силы связаны уже почти пять лет. Пять. Долгих. Лет. Это, по-твоему, справедливо? Он хоть раз передумал?

- Нельзя отчаиваться, может, в этот раз все будет по-другому. Тогда Ваху связал их под действием порыва, а сейчас у него достаточно времени на размышления. – Женщина изо всех сил старалась подбодрить девушку, которая была дорога ей не меньше, чем собственные дети.

Илая знала, что выглядит плохо, на лице просматривались следы бессонных ночей и не вполне здорового бодрствования. Она была нервозной и какой-то дерганной. С тех пор, как Ваху объявил о намерении продлить ее наказание, прошло три недели, и роковой час неумолимо приближался.

- Мама! Посмотри на нее. То, что он делает, по меньшей мере, жестоко! Каждый знает, что если он перестарается, Илая может и умереть! – воскликнул Мика. – Кто мы без своей магии? Никто, просто оболочка. Ваху не дал ей и шанса, он медленно, но верно уничтожает ее! Собственную дочь!

- Мика! – всплеснула руками, Сия. – Муаллой заклинаю, говори тише! Это опасно.

Женщина смотрела на сына с мольбой, надеясь, что благоразумие все же победит. Мика всегда был импульсивен в вопросах, касающихся Илаи.

- И, правда, Мика, не заводись. – Илая тоже подключилась, чтобы ещё и её друг не нажил себе проблем. – Мы не можем знать, что ждет нас впереди, может и Ваху сумеет проявить милосердие. Я просто немного нервничаю и это нормально.

Все присутствующие понимали, что это всего лишь слова, но развивать эту тему не стали. Эти люди, лучше других знали о несправедливости Ваху по отношению к старшей дочери. Мика гневно сложил руки на груди и отвернулся к окну.