Взор Талимана

– Я не обладаю твоей магией, способностью куннов «знать» или чудовищной силой тавров. Я лишь человек, и мне приходится учиться быть внимательным и проницательным. Я наблюдаю, – непринужденно ответил он. – А за тобой я наблюдал гораздо пристальнее, по очевидным причинам.

– И у тебя прекрасно получается. Порой твоя способность видеть меня насквозь, просто раздражает. – Илая улыбнулась и провела пальцем по его скуле.

– Так что же это была за улыбка? – Барс поймал ее за руку и притянул к себе. – Не уходи от ответа.

– А ты не будешь смеяться? – Илая немного смутилась.

– Обещаю.

– Когда-то, в купальнях Лиры, я сказала, что вряд ли в жизни бывает что-то прекраснее, чем все те удовольствия, которые доступны супруге главы клана тавров. – Илая почувствовала, что щеки ее краснеют. – Но Элиопа возразила мне, утверждая, что любовь мужчины несравнима, ни с чем. Теперь я вижу, что она права.

Девушка опустила глаза, жалея, что сказала все это вслух.

– Я счастлив от того, что ты так считаешь, – мягко сказал Киран, и Илая услышала, что он улыбается. Она подняла на него свои глаза и столкнулась с взглядом полным любви и нежности.

– Можно спросить тебя? – Илая не могла держать свое любопытство в узде, да и момент был подходящим. Киран немного отстранился и кивнул. – Когда ты понял что…, ну что…, я тебе не безразлична?

– Первыми, я полюбил твои глаза, – прошептал Киран и поцеловал Илаю сначала в один, а потом и во второй глаз, которые девушка прикрыла. – Тебе было пять, и они сияли, как самые красивые путеводные звезды в ночи. Это сияние осталось и по сей день, только печать горя и боли иногда скрывает его. Я вижу его, когда ты наслаждаешься своей магией, когда вдыхаешь полной грудью запах леса или говоришь с Лихат, и сейчас оно согревает мое сердце.

Илая пораженно смотрела на мужчину, который совсем недавно казался ей высокомерным и самовлюбленным варваром, грубым и неотесанным. Но сейчас, она тоже видела его иначе. Боль утраты и необходимость быстро повзрослеть, сделали его угрюмым и немногословным, но душа его и сердце, оставались поистине прекрасными, как и были у мальчика, которого она увидела в воспоминании.

– Я не видел тебя больше пятнадцати лет, но вместе с тобой скорбел о Дире, думая о том, каково тебе. Потом, когда погибли мои родители, я снова вспомнил о тебе, тебе было восемь. Я знал, что наши матери хотели, чтобы мы подружились и жалел, что мы не можем поддержать друг друга. – Киран говорил тихо, и Илая ловила каждое его слово с замиранием сердца. – Потом до меня доходили слухи о том, что Ваху не больно-то заботится о тебе, и я злился. Дира много рассказывала мне о магии, до сих пор не пойму, зачем она это делала. Я знал о ритуале связывания сил и о его последствиях.

Киран поднялся и подошел к столу, чтобы выпить воды. Его тело в свете пламени, казалось безупречно прекрасным, и Илая на миг засмотрелась. Мужчина некоторое время молчал, вероятно, решая, стоит ли продолжать.

– Когда Зира сказала мне, что тебя поймали на границе, я сначала не поверил. Потом Ваху принял решение оставить тебя на два месяца, а я снова злился. Для меня ты все еще оставалась той пятилетней девочкой с ярко рыжими волосами и бездонными голубыми глазами. Курт пытался сдержать мой гнев, но у него не очень-то получалось. – Киран горько усмехнулся, проводя рукой по волосам. – Я неоднократно приносил тебе еду, но ты ни разу не посмотрела на меня.

– Я тогда ни на кого не смотрела, – робко ответила Илая. – Мне было стыдно, я чувствовала себя глупо.

– Я ощущал свою вину перед Дирой, – продолжил барс, снова опускаясь на шкуры и переводя взгляд на огонь в очаге. – Но у меня не было возможности позаботиться о тебе. Ваху бы не позволил мне. Никому из нас.

Он посмотрел на Илаю и взял в руки прядь растрепавшихся волос. В его глазах стояла печаль.

– Но все это было лишь виной, – немного оживился мужчина. – Ты предстала предо мной совсем не такой, как я думал. Упрямая, своенравная и колючая как дикобраз. Я снова начал злиться, словно твой настоящий образ разочаровал мои представления о том, какой ты должна быть.

Эти слова расстроили Илаю и Киран не смог этого не заметить. Он ласково улыбнулся и продолжил.

– Микон долго уговаривал меня отвести тебя домой, но мой самовлюбленный эгоизм не позволял мне смириться с тем, что ты выросла и стала сама собой. – Киран признавался в самом сокровенном и Илая была благодарна ему. – Лишь приведя тебя на земли клана Каллима, я, наконец, понял, что послужило таким переменам. Я был поражен и обескуражен тем, как тебя встретили. В тот же миг я ощутил непреодолимое желание встать с тобой рядом и служить опорой и поддержкой, всегда.

– Ты так и сделал, – прошептала девушка, ощущая, как глаза наполняются слезами. Она вспомнила, как барс встал рядом с ней перед домом Ваху.