Взор Талимана

– Киран не ходит на подобные празднования, где женщины выставляют себя напоказ, а мужчины нахально разглядывают их в поисках жены, – сказала Элиопа, проследив за ее взглядом. – Многие женщины этого клана горько сожалеют об этом.

– И почему же?

– Любая пожелала бы себе такого мужа, но Киран раз за разом пропускает «смотрины», как он сам их называет, забиваясь в какой-нибудь тихий угол.

– И что ни разу не заглянул из любопытства?

– Лет в семнадцать он впервые попал на праздник в поселении тавров, сложил о нем свое мнение и больше не приходил, никогда. Руан и Лира уже давно не обижаются, – ответила Элиопа и Илая, прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что позиция Кирана ее радует. Но о причинах этой радости думать ей не хотелось. – Да, и он просил передать, что рекомендует тебе не пить ничего, кроме воды.

– Почему?

– Напитки, которые тавры подают на праздниках, стирают все грани. Они раскрепощают и выводят наружу все твои тайные желания. Ты не сможешь контролировать свои действия.– Ответила куннка и смешалась с толпой.

Илае досталось место по правую руку от Рана, и это соседство немного напрягало ее. Тавр был напористым и даже нахальным, но не лишенным обаяния. Он все время говорил Илае комплименты и пытался напоить ее из чаши с вином.

Руан произнес речь, наполненную верой и надеждой, а так же пожелал сыну и его спутникам легкой дороги. Ужин, разнообразный и сытный, занимал людей не очень долго и довольно скоро, вокруг костра стали появляться танцующие пары. Девушки двигались плавно подергивая бедрами и медленно вращая кистями рук. Этот танец завораживал и притягивал взгляд. Илая, вдруг подумала, а смогла бы и она вот так водить бедрами и свободно касаться мужчины, танцующего рядом. Сама атмосфера, наводила ее на эту мысль снова и снова. Сознание немного туманилось и на душе становилось легче и радостнее.

– Ну вот, ты наконец, улыбаешься, – заметил Ран, наклоняясь к ее лицу ближе, чем она того хотела бы. Легкая эйфория от праздника, оставила настороженность по отношению к нему, лишь на краешке сознания. – Ты наверное умираешь от жажды. Возьми немного воды.

Илая, приняла чашу из его рук и жадно глотнула, но это оказалась вовсе не вода.

– Ты обманул меня, – пытаясь разозлиться, возмутилась девушка.

– Да брось, немного вина тебе не повредит, – он широко улыбнулся, а глаза его черные, как бездна, сверкнули. Еще мгновение и Илая подумала, что немного расслабиться ей не помешало бы.

Напиток был сладковатым и немного вязким, но прекрасно утолял жажду. Допив до самого дна, она ощутила невероятную легкость и свободу, а затем безудержное веселье. Все лица вокруг стали таким близкими и счастливыми, что Илая почувствовала себя, как дома. Где-то на задворках своего сознания она понимала, что это опасный самообман, но так хотелось задвинуть эти мысли еще глубже и просто насладиться праздником. Взгляд Рана уже не казался ей таким нахальным и вызывающе откровенным, она все больше смеялась над его шутками и почти не замечала легких касаний. Его рука легла на ее предплечье, а потом медленно скользнула вниз к запястью. Это прикосновение было приятным, но Илая почувствовала острую необходимость выкрутиться из его хватки. Она не нашла другого выхода, как встать и выйти в круг танцующих. Музыка околдовывала и приглашала двигаться в такт. Ран последовал за ней. Илая ощущала жар его кожи рядом с собой, но двигаясь с ним синхронно, все же не готова была подпустить его еще ближе, настолько, чтобы тела касались друг друга плотно.

После второго танца, Илая начала терять связь с реальностью и дурман в голове одерживал верх. Музыка становилась все быстрее и все веселее, а танцы неистовее и свободнее. Она поддалась всеобщему настроению и даже не заметила, как оказалась на столе, рядом с еще одной девушкой. Илая слышала свист и восторженные возгласы, которые раззадоривали и напрочь лишали благоразумия. Одобрительные кивки и улыбки дарили ощущение правильности происходящего. Голова шла кругом от такого внимания, но ей это нравилось. Она почувствовала, как руки Рана, стоявшего очень близко, касаются ее голых ног. Илая понимала, что не должна позволять ему это, но отстраняться не стала, потеряв в тумане своего сознания эту мысль.

Внезапно, ворвавшийся в толпу веселящихся людей, Киран схватил Рана за шкирку и резко отдернул от нее. Не совсем трезвый тавр отлетел в толпу и приземлился на землю. Взрыв смеха сопроводил все происходящее. Глаза барса метали молнии, а свирепо сдвинутые брови не обещали Илае ничего хорошего.

– Спускайся! – рявкнул он. – Живо!

– Эй! – возмутилась девушка. – Ты портишь веселье.

– Слезай, я сказал! – Кулаки Кирана были сжаты и краем глаза он поглядывал на Рана, который тщетно пытался подняться. – Слезай или пожалеешь.

Его голос, наполненный жгучей яростью, вовсе не напугал ее, а напротив, произвел на нее совсем другой эффект. У Илаи дрожь пошла по всему телу и зазвенела внизу живота. Но смысл его слов все же долетел до ее сознания.

– Пожалею? – оторопела Илая, даже не пытаясь подавить волну негодования. – Да что ты сделаешь?