Взорванная судьба

Так что, вскоре Бьенол, с помощью Фрэнка и Алика сумел не только поддержать робкие, языки пламени, раздутого пилотом костра, но и продвинуться с этим еще дальше.

Вскоре их очаг уже вполне уверенно стал пожирать и сырой хворост, которого вокруг было предостаточно.

Таким образом, всю ночь они поддерживали костер по очереди. Пытаясь дать вздремнуть хоть немного друг другу.

И все же прокараулили.

Рассвет застал их всех спящими у затухающего очага.

К тому же, вовсе не первые, и даже не вторые лучи солнца, а гораздо более поздние разбудили измученных москитами и ночным холодом беглецов. Да и то лишь потому, что где-то там, наверху, причем, совсем недалеко, рокотали моторы вертолетов.

Один из них, пролетев совсем низко, показал бок с намалеванным на нем знаком правительственных военно-воздушных сил.

— Как они здесь оказались? — удивился Бьенол.

Но теперь совсем другое заботило его в первую очередь:

— Чем подать сигнал бедствия?

Ведь спасение было так близко.

— Огонь нужен! Огонь! — воскликнул он. провожая взглядом, снова появившуюся в вышине над кронами кустарника, винтокрылую военную машину.

Лихорадочно разгребая руками, уже совсем остывшее костище, Бьенол все же почти добился своего.

Наткнулся-таки он на несколько угольков, тускло тлеющих в самой гуще пепла, чудом сохранившего тепло.

— Вот это может пригодится для костра! — пробубнил Фрэнк из-под повязок, почти полностью закрывающих его лиц и оставивших лишь щелочки для глаз.

При этом он протянул сетелянину кипу различных бумажек, вынутых из карманов своей куртки.

Помощь была в самый раз.

Когда пламя, подкормленное бумагой, уже занялось, как следует, стеля вокруг горьковатый дым, Бьенол благодарно похлопал Фрэнка Оверли по плечу:

— Спасибо, выручил!

Он не мог не радоваться возможному шансу на спасение.

— Теперь нас сверху заметят, — пробасил пришелец. — Дымовой сигнал, должно быть, издалека видно.

Несколько скомканных листков, без которых все же удалось обойтись, теперь лежали под ногами.

Алик потянулся, развернул на вид самый из них плотный и от постигшего его удивления громко вскрикнул:

— Что это?

Перед его глазами была фотография, с которой на него смотрел он сам, собственной персоной.

Глава одиннадцатая

Удивление мальчишки передалось и Бьенолу.

Вновь в душе у него вспыхнула прежняя подозрительность к столь неожиданно появившемуся тогда, в самолете, странному спутнику, назвавшемуся механиком.

— Что это, Фрэнк? — спросил Бьенол. — Откуда у тебя фотография Альберта?

Одной рукой подавая раненому странную находку, а другой он снова вытащил пистолет из кармана.

Оверли, опасаясь неминуемого выстрела, обреченно взял протянутый ему пришельцем, листок.

Покачал забинтованной головой:

— Вот так дела?!

Удивлению раненого тоже не было предела:

— Это же, ты, Алик!

Но его чувство не собирался разделять вооруженный сетелянин:

— Знаю без тебя, что Алик.

Стало всем ясно, что Бьенол не собирается шутить.

— Не слепой, — донеслось до Фрэнка. — Скажи лучше, где взял?

Пистолет, недвусмысленно оказавшийся в руках у сетелянина, заставил инспектора торопиться с ответом.

И теперь Фрэнк понял, что находится в иной, чем прежде, ситуации, и пилот уже не будет раздумывать:

— Стрелять ему или нет?

Ведь, разоблачённого шпиона дона Луиса, мог ждать здесь в гилее, лишь один исход:

— Подобный тому самому, что мафия готовила своим пленникам.

— Позволь объяснить! — запротестовал Фрэнк Оверли, успевший уже проклясть себя за то, что не избавил пришельца от оружия в тот час, когда все спали. — Сейчас вам все будет понятно!

Ему особо не поверили.

— Интересно, как ты это сделаешь? — скептично отозвался Бьенол. — Сначала убили родителей Алика, а теперь вот тебя подослали шпионить к нему?

Враждебность так и слышалась за каждым словом, заставляя фальшивого авиамеханика перестать скрывать правду.

— Вовсе нет! — запротестовал подозреваемый в причастности к бандитам дона Луиса. — Те бумажки, что я дал для разжигания костра, вовсе не мои.

— А чьи же?

Ствол пистолета поднялся на уровень щелочек для глаз, оставленных в забинтованной голове:

— Духа святого?

Насмешка над жалкими увертками, так и сквозила в голосе бывшего пилота погибшего междухода.

— Я их нашел в кабине этой «Сессны», еще тогда, когда только забрался сюда, в надежде дождаться вас с побегом.

Подбирая подходящие слова, Оверли напомнил им уже известные факты.

— Хотел изучить потом лучше, — услышали ведущие его допрос. — А пока сунул в карман на всякий случай.

Тогда как Бьенол, краем глаз разглядывая улику, вдруг получил шанс на полное оправдание раненого:

— Да вот и надпись на фотографии какая-то.

Он разгладил на ладони снимок.

И на его оборотной стороне прочитал, ясно выведенные фломастером слова, тут же прочитанные вслух;

— «Моему дяде Педро Гомесу от Алика».

Последствия от чтения подписи к снимку наступили так стремительно, как только могли.

— Это я написал! Я! — мальчуган с громким плачем выхватил фотографию у Бьенола, который почти потерял всякий интерес к замершему под дулом пистолета Фрэнку. — Этот снимок из моего письма дяде Педро!