Взорвать Манхэттен

Ни чувств, ни мыслей Жуков не испытывал, действуя по какому-то наитию. Некоторое мгновение он всматривался в удушливую черноту, затем подволок к ней обмякшее тело бандита и сбросил его вниз. Прилаживая на место панель, услышал сердитый голос:

– Чего тут за Курская аномалия?

Вскинул глаза на вошедшего в комнату Слабодрищенко. Он был самодовольным и полусонным, как кот после случки. Затем, протирая глаза, невразумительно заморгал, постигая картину развала.

– Взорвалось… – поведал Юра потрясенно.

– Не понял, что? – Слабодрищенко играл задумчивыми желваками на скулах.

– Неосторожное обращение…

– Этого следовало ожидать! – с чувством изрек Слабодрищенко.

Будто охваченный каким-то болезненным порывом, Жуков спешно начал устанавливать на места перевернутую мебель, сбегал на кухню за веником и совком, дабы вымести хрустальный бой содержимого серванта и осколки оконного стекла.

Слабодрищенко, задумчиво почесав затылок, отправился в ванную. Он был еще не вполне трезв.

В самый разгар уборки в коридоре протопали чужие стремительные шаги, и Юра вспомнил о входной двери, оставшейся после визита уголовников незапертой.

В комнате появились какие-то возбужденные люди и низкорослый милиционер в засаленном бушлате, – явно участковый. Из сбивчивой речи посетителей Юра уразумел, что, во-первых, публика взволнована неясной природой взрыва, а во-вторых, из вентиляции по подъезду распространяется смрадная гарь, отрицательно влияющая на благополучие жильцов.

– Толко из кинолизаций дерьмо вся квартир залил, тэперь дымовой завеса! – сетовал один из пришедших, в котором Жуков узнал предводителя прошлого собрания пострадавших.

– Чего случилось, дорогой? – вопросил участковый Жукова.

Юра оторопело взглянул на милиционера, признав в нем соплеменника основного народонаселения дома.

«У них тут уже и милиция своя»….

– Вот… – Он кивнул на разбитый телевизор, валявшийся на полу. – Взорвался прибор. Во время просмотра…

Милиционер недоуменно покрутил головой. Выдвинул версию:

– Китайский, наверное…

– Просто диверсия! – возмутился Жуков.

Милиционер внезапно нагнулся и поднял с пола валявшийся паспорт. Паспорт принадлежал Геннадию.

То и дело переводя внимательный взор с фотографии на лицо Жукова, участковый перелистал документ. Остановившись на графе «национальность», где значилось «индей из евреев», озадаченно произнес:

– Странная у вас принадлежность… Кстати, паспорт давно бы пора поменять!

Жуков смущенно развел руками. Затем полез в карман, достал купюру, оставшуюся со сдачи водителю «Волги», сунул ее милиционеру. Тот механически и совершенно естественно, словно предложенную сигарету, купюру принял, даже не взглянув на мелкое достоинство денежного знака.

Посетители еще потолклись, посудачив о таинственных свойствах китайской техники, и отправились восвояси. Закрывая за ними дверь, Жуков узрел в зеркале, висевшем в прихожей, свой лик. Лик покрывала сажа, прорезанная струйками нервного пота. Угадать расовую принадлежность данного типа физиономии было затруднительно даже ее обладателю.

Возвратившись в комнату, он застал там Слабодрищенко, пытающегося вновь отодвинуть панель, открывающую тайный лаз.

– Скрябают… – передернув плечами, пояснил он Жукову. – И кричат. Кто-то выходит на связь…

Юра обернулся в поисках оружия. С удивлением обнаружил пистолет Антифриза, выглядывающий из-под дивана, и чудом оставшийся незамеченным незваными пришельцами.

Вооружившись, помог освободить проход в подземелье. Повеяло остатками дыма, а затем наружу вылезла закопченная голова Квасова, захлебывающегося отчаянным кашлем.

Извлекши безвольное тело приятеля в разор гостиной, Юра спросил, опасливо всматриваясь в темноту:

– А эти?

– Кретины! – прохрипел Гена. – Черт их сделал! Там чека у гранаты на ладан дышала… Он ее хвать… Я рыбкой под верстак… У нас там тротила три пуда, как не сдетонировал – чудеса! – Он непрерывно и мелко икал.

– Чего-то горит, – принюхавшись, произнес Слабодрищенко.

– Картон тлеет, наверное, – равнодушно произнес Квасов. – Ик. Неси лампу и воду.

– А эти-то как? – не унимался Жуков.

– Как? Учатся играть на арфе… Ик. – Квасов постепенно приходил в себя. Неторопливо крестился и, что-то беззвучно бормоча, с благоговением взирал на почерневший потолок. После, поднявшись с колен и осмотрев развал, произнес, кивнув на разбитые окна: – Отдираем фанеру от шкафа, заколачиваем хибару. Быстрый сбор и – уходим в бега. Ситуация экстремальная, а главное в экстриме – вовремя заметить, когда он кончается и начинается копец.

– И куда подаемся? – воодушевленно спросил Юра.

– На даче у меня отсидимся. – Гена потерянно махнул рукой. – Подальше надо отсюда… Где город, там черт, где деревня – Бог. Покойников сегодня же вывезем. Антифриза, кстати, ты мне на башку спихнул?

– Почему он Антифриз? – спросил Юра механически.

– Клиентов при разборках охлаждал, – кратко ответил Гена.

Закончив уборку, полезли в воняющий гарью провал. Обыскали трупы. У одного из покойников в кармане нашлись ключи от машины. Характерный значок на ключах указывал, что бандиты приехали на «хонде».