Читаем Взорвать Манхэттен полностью

Держа ключ, как стилет, он уже вознамерился вонзить его в замок «Нивы», но тут увидел, что переднее колесо машины спущено.

Между тем «Опель», видневшийся на другой стороне сквера, разворачивался, устремляясь к выезду на магистраль.

Жуков заметался. Перебежал газон, детскую площадку с грибочками, и - чуть не уткнулся в серую «Волгу», выезжающую со двора.

Взбудоражено замахал руками. «Волга» притормозила.

- Брат, хорошо заплачу! – выкрикнул Жуков водителю. – Давай вот за этим «Опелем»!

Водитель – лысый степенный мужчина, попыхивающий сигаретой, недоуменно указал на вспыхнувшие стоп-сигналы скрывающейся за поворотом машины.

- За этим?

- Да, брат, да!..

- Ну, ныряй…

Жуков обогнул «Волгу», дабы усесться рядом с шофером, но там обнаружился еще один пассажир – парень лет двадцати пяти с плоской, как блин, прыщавой продувной физиономией.

Пока Жуков забирался на заднее сидение, «Опель» исчез.

Его с трудом нагнали лишь на втором светофоре.

- Ты чего, сыщик? – спросил Жукова молодой парень, блестя узкими хитрыми глазками.

- Не, я это… - замялся Юра. - В общем, жена у меня косяков дает… А тут крендель от нее этот выходит… Помогите, мужики, надо узнать, кто такой… Ручка есть? Запишу номер…

Ручку, покопавшись в вещевом ящике, нашли. На сигаретной пачке Жуков накарябал цифры и плохо различимые из-за въевшейся грязи буквы.

- Ты чего, в кустах сидел, его ждал? – спросил водитель безразличным тоном.

- Приятель у меня в соседнем доме живет, все как на ладони…

«Опель» маневрировал, откровенно нарушая правила движения. Водитель, невольно следующий дурному примеру, заметил Жукову:

- Если чего, штрафы на тебе, кореш…

- О чем речь!

Трасса сузилась, и машины замедлили ход. До светофора тянулась тоскливая «пробка». Наглый «Мерседес» с мигалкой и с федеральным номером притер «Волгу», поневоле переместившуюся из крайнего ряда правее. «Опель», видневшийся через крыши впереди стоящих машин, и поначалу покорно томившийся в замершем железном стаде, начал нагло выворачивать на встречную полосу. Водитель «Волги», лишенный возможности маневра, разочарованно крякнул. «Опель» между тем бессовестно пересек две сплошные лини, и помчался к светофору, круто свернув налево под негодующий рев тронувшейся встречной армады. Через мгновение он исчез.

- Вот, сука… - На лице водителя «Волги» читалась отчетливая злоба. – Извини, брат, хахаль у твоей супруги борзой, не иначе как с ксивой …

- Пробью по номеру… - процедил Жуков.

- Слышь, - заелозил, растерянно шаря по карманам, молодой парень. - Я у Светки документы забыл, давай обратно…

- В смысле? - озадачился водитель.

- В смысле - обратно, ты чё, тупой?

- А-а… Ну, тебе повезло, - обратился водитель к Жукову. - Если б не этот растяпа, шкандыбал бы ты сейчас…

На обратном пути горячо обсуждали неверность и коварство женского пола. Жукову, вновь припомнившую незабвенную Лору Голубец, было чем поделиться с компанией в этом смысле.

- Сидим тут в бане, - рассказывал водитель. – Семь, значит, человек. Ну и про супруг своих, значит… В общем, все как один: кто уж кто, а моя мне не изменяет! А один вдруг и скажи: а мы-то с чьими женами, интересно, порою того… А? Так вот. Все призадумались…

Доставив Юру до дома за весьма умеренную плату, водитель и пассажир, напутствовав его «крепче влупить козе по рогам», уехали, а разгоряченный неудачей Жуков вернулся в квартиру.

Шлюхи еще сидели за столом.

- Если хотите знать, я не б…дь, а моя добродетельность и отзывчивость - состояние моей души, - пьяным голосом повествовала блондинка. – Мне больше не наливайте, я уже такая, как надо…

– И вообще ты просто боишься спать одна, – подтверждал Квасов, стягивая вилкой с паяльника очередную подогретую котлету: накануне у него поломалась электроплита.

С надеждой взглянув на часы, Юра уяснил, что потратил на поездку всего двадцать минут, время еще есть, а помимо всего, очевиден значительный прилив энергии, спровоцированный, вероятно, незадавшейся погоней.

Он недвусмысленно и призывно поманил ладонью разнежившуюся за столом брюнетку, призывая ее к исполнению надлежащих обязанностей.

Через полчаса за дамами прибыл служебный автомобиль, но к тому времени Жуков полностью освоил затраченные на увеселение средства.

- Куда срывался? – спросил его Квасов.

- Да тут такое дело… - Внезапно Жукову пришло в голову рассказать товарищу все, как есть. Что и сделал.

- Серьезная над тобой коса, - посочувствовал Геннадий. - Как бы и мне под нее не пристроиться…На тебя, небось, ополчилась вся масонская рать! А этот телефонист пожаловал с первым звоночком. Эх, Юра! Всегда тебя тянуло на тернистый путь! Ну, а насчет этого одиннадцатого сентября… Я, к примеру, не удивлен. Это все равно, как спалить свой дом, пришедший в упадок и захватить всю деревню, обвинив в поджоге соседей.

В прихожей брякнул звонок.

- Девки трусы забыли, - рассеянно произнес Гена. – Или еще что, как всегда. Вот, некстати! Хотя… и без баб плохо, и с ними плохо. С другой стороны, и с ними хорошо, и без них хорошо. Парадокс! Поди, открой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее