Взорвать Манхэттен

- Только волеизъявление. Если вы не против, пусть он пересидит в Америке некоторое время под вашим крылом. Возьмите его… охранником… Или дворником, например… Переводчиком, вот! - вы ведь ведете дела с Германией… Он знает и русский, а с Россией ваш бизнес обширен… Впрочем, вас никто не упрашивает. Если такая забота для вас обременительна, пусть наши ребята пристраивают его по собственному усмотрению.

- Он - кадровый офицер ЦРУ, я так понимаю?

- Не совсем…

- Я надеюсь, он не бандит? - срывается у меня невольный вопрос.

- Он профессионал, но вполне цивилизованный…

- Представляю себе…

- Так вы против?

- Ладно, давайте посмотрим… Когда он появится здесь?

- Точно не знаю. Это предварительный разговор.

Секретарша приносит нам кофе, печенье и фруктовые сладости.

Секретарши у Большого Босса - как на подбор, все лапочки, и все с изюминкой. Нынешняя - худенькая изящная шатенка с гибкой фигурой и нежным личиком, просто загляденье. Я еще в приемной ее отметил - прелесть девочка! А улыбка, обнажающая здоровые ровные зубки, досадно напоминающие мне о своих протезах, просто обезоруживает. Если бы еще не опыт в глазах… Что ж, жизнь беспощадна.

- Хороша, да? - кивая на дверь, за которой, вильнув, скрылась округлая попка, спрашивает меня Большой Босс. - Если есть желание, могу взять ее на какой-нибудь раут… Ты только позвони и напомни.

- Следует подумать, - соглашаюсь я.

Подобного рода разговоры среди членов нашего Совета не редкость, и ничего предрассудительного в них мы не видим. Как и в том, чтобы поразвлечься на стороне. Даже с чужими женами. Главное, чтобы это не были жены членов Совета. Или пусть будут жены членов, но тогда дело не должно иметь огласки. В случае с женами никому не знакомых людей огласка вполне возможна. Она даже преисполняет нас взаимного доверия. Моветон - разговоры о какой-нибудь влюбленности, это настораживает, ибо свидетельствует о нестойкости характера, а значит, и деловых качеств. Хотя к женитьбе после развода отношение у нас лояльное, даже положительное, и, подозреваю, в нем есть элемент зависти. Позитивный отклик вызывают подробности об отношениях с иностранками, особенно экзотическими, с каких-нибудь островов. В данном варианте мы снисходительны даже к несовершеннолетнему возрасту дам, хотя случись такое похождение здесь, в Америке, это бы не приветствовалось. Мы все-таки уважаем законы. Кстати, у Пратта, кому под шестьдесят, двадцатилетняя любовница, и это нас здорово шокирует. Безнравственность такой связи очевидна. Но сукин сын он, безусловно, везучий!

Звонит телефон. Это жена. Мне сообщается прекрасная новость: Патрик наконец-то обкакался! Миленький мой, какая же ты умница! Дело явно пошло на поправку…

С сердца у меня срывается камень. Меня переполняет радость, и ей мне хочется поделиться даже с Большим Боссом, но делать этого не стоит. Во-первых, я не люблю выказывать своей сентиментальности, ибо, обнаружив такое качество, им поспешат воспользоваться; во-вторых, последует сочувственная и пустая беседа, которая только отнимет время; в-третьих, меня поджимает расписание, где помимо двух деловых встреч еще и адюльтер с моей постоянной подружкой Алисой. Тащиться к Алисе мне категорически неохота, лучше бы отправиться домой, но ей я не уделял внимания уже месяц, в голосе ее появилось вызывающее равнодушие, а это значит, перегни я палку, могу остаться без шикарной любовницы. На день сегодняшний она мне несколько поднадоела, однако завтрашний день способен все круто перевернуть и оставить меня, что называется, с носом. Возможно и другое, вульгарное определение.

Теперь предстоит завершить беседу с Большим Боссом. Причем так, чтобы он не возвратился к ее главной теме - мерзавцу Пратту и его гнусным интригам.

- Этот мой… родственник… - говорю я. - Роланд Эверхарт. М-да. Какие у него неприятности в Германии? Мне все-таки хотелось бы знать.

- Ну… Печальные события одиннадцатого… - мямлит Большой Босс. - Он был связан с теми, кто… Вы понимаете… Некоторое время исполнители жили в Германии, общались с ним; теперь имя его всплыло, к нему есть вопросы со стороны всякого рода властей… Вопросы общего порядка, но… Но зачем они ему и тем более - нам?

Данный ответ переводится так: арабские террористы, взорвавшие Торговый центр, некоторое время жили в Германии, на их тамошний след вышли, и теперь распутывают клубок их связей. Мой якобы племянничек в данном расследовании фигурирует. И, думается, существенным образом. Теперь мне предоставляют возможность о нем позаботиться. С какой целью? Или это всего лишь тест? Прояви я безразличие к судьбе этого Роланда, его спишут в утиль; вырази я согласие, с кардинальными мерами повременят… Если логика ситуации такова, спасение пусть дальнего, но родственника - дело святое.

- Понятно, - равнодушно роняю я, вставая из кресла.

Поднимается из кресла и Большой Босс, обходит свой роскошный письменный стол, уставленный шкатулками из малахита, наборами золотых перьевых ручек, внушительными сафьяновыми папками с разнообразными гербами. С нарочитой учтивостью склоняясь, пожимает мне руку.