Читаем Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов полностью

Когда в 1972 году я пришел на съемочную площадку «Сыщика» в первый день репетиций, у меня уже имелся значительный опыт работы в кино: главные роли почти в двадцати фильмах. Я был отнюдь не новичком, но очень нервничал, потому что это был фильм-противостояние с участием всего двух актеров, и вторую роль должен был сыграть Лоуренс Оливье — или, если называть его со всеми почестями, лорд Оливье. Основатель нового британского Национального театра, в то время Оливье считался самым прославленным актером в мире. И вот в машине по пути на киностудию Pinewood я завел с собой мотивационный разговор. «Конечно, Ларри Оливье — гигант сцены и киноэкрана и один из величайших актеров всех времен, а меня едва ли можно назвать величайшим актером чего-либо… ну разве что Элефант-энд-Касла. Но я хороший актер. Именно поэтому я сыграю эту роль хорошо, не испугаюсь Оливье и его репутации и вообще покажу ему, на что способны парни из Элефант-энд-Касла». Однако, прибыв на съемочную площадку, я по-прежнему очень нервничал. И когда сам великий Оливье приехал ровно в десять часов и направился прямиком ко мне, почувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. «Майкл, — произнес он, — наконец-то мы встретились». Несмотря на все его дружелюбие и приветливость, я чувствовал в нем громадную мощь, с которой нельзя было не считаться. Но моя мотивационная речь все равно помогла.

Я поговорил сам с собой, сделал глубокий вдох, прибыл на съемочную площадку вовремя и с нужным настроем, то есть сделал все необходимое для начала работы.

Далее следовало сориентироваться на местности, понять, куда идти и что делать.

На съемочной площадке это означало, что мне нужно было найти гримерку, понять, где будет происходить съемка, и сдаться на милость гримера, парикмахера и костюмера. Кем бы вы ни работали, вы тоже перед выходом из дома надеваете костюм, который настраивает вас на рабочий лад: это может быть форма, а может быть просто одежда, в которой вы хорошо выглядите и уверенно себя ощущаете.

Далее мне следовало найти людей, с которыми я собирался работать, и представиться. На съемочной площадке важнее всего найти ассистента режиссера — того самого, кто вызывает артистов на площадку, когда настает их черед. Но и в других сферах деятельности всегда есть тот, кто заведует логистикой — «человек с папкой». В первую очередь познакомьтесь с ним.

Если вам предстоит пользоваться техникой и специальным оборудованием, найдите его и протестируйте. Берете интервью — проверьте батарейки в диктофоне. Делаете презентацию — еще раз просмотрите слайды, проверьте микрофон, встаньте за кафедру.

Лично я люблю осмотреться на съемочной площадке, прежде чем ее заполонит технический персонал. В конце концов, у себя дома или в офисе человек выглядит глупо, если не знает, в какую сторону открывается дверь и ведет ли она в туалет или в шкаф. Даже минутного колебания достаточно, чтобы разрушить иллюзию. В киношном доме или офисе я должен двигаться совершенно естественно, на автомате, как если бы находился у себя дома или в офисе. Я также верчу в руках все предметы, которыми мне предстоит воспользоваться в кадре. Проверяю, работают ли приборы, отмечаю, где что лежит. Если у меня нет цели показать своего героя рассеянным или невнимательным, я должен знать, куда положил очки, повесил сумку и где в комнате выключатель.

Но если по сценарию я оказываюсь в незнакомом месте, это совсем другое дело. Например, в фильме «Сыщик» мой герой как раз заходит в дом, где раньше никогда не бывал. В таком случае место съемок не должно быть слишком знакомым; впрочем, ходить и натыкаться на углы тоже не дело. Камера замечает отсутствие спонтанности, как и неуверенность. На съемках «Сыщика» я обошел площадку всего один раз.

И последнее: я всегда держу под рукой карандаш и блокнот, чтобы делать заметки. Еще Элвин Фокс из репертуарного театра Хоршэма говорил (точнее, кричал): «Первое, что должно быть у актера, — карандаш!» Элвин много кричал, но обычно по делу.

Следующая немаловажная задача для актера — не испачкаться и не проголодаться (второе часто влечет за собой первое). Не дай бог, когда вы в гриме, съесть сэндвич с майонезом. Или сесть на стул, где кто-то забыл недоеденный кусок торта. Или выйти в костюме под дождь, чтобы перехватить что-нибудь. На съемочной площадке не всегда удается поесть вовремя — режиссеры не любят прерывать съемки; поэтому нужно знать себя и иметь что-то под рукой, чтобы перекусить, прежде чем упадешь в голодный обморок.

Когда эти простые задачи выполнены, я чувствую себя уверенно. Уверенность помогает расслабиться, а в расслабленном состоянии я хорошо играю. Кроме того, как бы это ни звучало, тот, кто следует этим простым правилам — не опаздывает, не пачкается и так далее, — производит впечатление надежного человека, а с надежными людьми хочется работать снова и снова.

Надежность — главный козырь

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза