Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов

Когда вы обращаетесь к целому залу, можно чуть-чуть повысить голос, но даже в этом случае важно не переигрывать. Человек, который не кричит, а говорит спокойно и тихо, всегда производит более сильное впечатление. Громкость, патетика, многословность — все это ни к чему. Всего одна фраза и выражение лица, если правильно расставить акценты, могут произвести эффект очень глубокий, даже уничтожающий. По нашему тону и мимике люди могут считать гораздо больше информации, чем кажется на первый взгляд. Именно поэтому необязательно переигрывать, чтобы привлечь внимание; даже наоборот, недосказанность может быть более интересной.

Когда я впервые оказался в Голливуде, Джек Леммон рассказал мне одну историю. В своем первом фильме — Леммон снимался у режиссера Джорджа Кьюкора — в первой же сцене Кьюкор буквально не давал ему выговорить одну фразу: обрывал съемку, стоило Леммону открыть рот. «Не переигрывай, Джек», — говорил он ему. Они снимали дубль за дублем, и каждый раз Джек старался все меньше и меньше играть и все больше вести себя как обычно. Наконец, когда Кьюкор в очередной раз прервал его, Леммон воскликнул:

— Если я и дальше не буду переигрывать, получится, что я совсем не играю!

— Вот именно, Джек, — ответил Кьюкор, — наконец-то до тебя дошло.

Игра должна быть почти незаметной, но это не значит, что ее не должно быть вовсе. Не заблуждайтесь и не думайте, что естественность означает отсутствие игры. Напротив, чтобы изобразить естественность, актер прилагает огромные усилия. Внутри него происходит очень интенсивная работа. Мозг активен, он фиксирует каждую мелочь. Чтобы актерство выглядело как абсолютная достоверная реальность, требуется тяжелый труд.

В мое время мастерами «незаметной игры» были Генри Фонда («Гроздья гнева») и Марлон Брандо («В порту»). Тогда более спокойный стиль актерской игры, без утрирования, был не очень популярен, и публика воспринимала его как нечто революционное, как откровение. Мы привыкли видеть на экране блистательных кинозвезд, ораторов, произносящих красноречивые монологи, — Кларка Гейбла, Роберта Тэйлора, Шарля Буайе. Это сейчас натуралистичная игра считается нормой, и нам хочется видеть на экране типаж «парень, живущий по соседству» (или «девушка, живущая по соседству»), а не шикарную велеречивую звезду. Нам не хочется, чтобы актер на экране выглядел более напомаженной версией себя. Я никогда не играл самого себя. Ни один мой персонаж даже отдаленно на меня не похож — ни Элфи, ни Гарри Палмер из «Досье Ипкресс», ни Гарри Браун, ни Уилбур Ларч из «Правил виноделов», ни Томас Фаулер из «Тихого американца». Мои персонажи стали для меня кем-то вроде хороших знакомых, но никто из них не был мной. Мы хотим, чтобы актеры кино реалистично изображали других людей. Сейчас блестящие примеры натуралистичного исполнения можно увидеть каждый день, но, если вы действительно хотите поучиться у лучших, я бы обратил внимание на великолепную игру Бенедикта Камбербетча в «Патрике Мелроузе», игру Джеммы Артертон, Идриса Эльбы, Клэр Фой, Хью Гранта, Тома Хиддлстона, Лили Джеймс, Дэмиена Льюиса и Мэтта Смита. Работа киноактера нелегка, и никогда не знаешь, как сложится карьера того или иного исполнителя, но на данный момент эти актеры — лучшие, кого можно увидеть на экране, и каждый — готовая, состоявшаяся звезда.

Искусство слушать

Когда я учу слова, я обращаю внимание не только на ту часть сценария, где я говорю, но и на паузы, где мне говорить не надо.

Помните мудрого старого режиссера из репертуарного театра в Лоустофте? Того, что вечно прерывал меня, чтобы объяснить, что я делаю не так? Как-то раз мы репетировали, и он велел нам остановиться.

— Ты что делаешь в этой сцене, Майкл? — спросил он меня.

— Ничего, — немного обиженно ответил я. — У меня в этой части вообще слов нет. Мне вступать еще нескоро.

Я не понял, чем не угодил ему в этот раз: ведь я даже ничего не делал.

— Вот тут-то ты и ошибаешься, — отвечал он, — вступать тебе нескоро, но тебе есть что сказать. Ты слушаешь, что говорят другие персонажи, и думаешь, что ответить. В голове твоей возникает тысяча прекрасных мыслей; ты стоишь, думаешь и решаешь, высказать их вслух или нет. Половина актерской игры — в слушании. Другая половина — в реагировании. Ты слушаешь и реагируешь, — подытожил он, — вот что ты делаешь в этой сцене. А не «ничего».

Это был превосходный совет. Слушай и реагируй! Не стой и не жди своей очереди вступить с заученной репликой, а внимательно слушай, что говорят другие актеры. Замечай их слова и действия. Не делай лишних движений, не ходи взад-вперед: когда люди слушают, они неподвижны. А после отреагируй, как отреагировал бы в реальной жизни.