Взрослая колыбельная

Так, хватит сидеть. Нужно встать и пройтись, размяться, а заодно убедиться, что хитрый лесник не прячется в кустах и не думает мешать мне делать свою работу. Нет, вроде ничего, слишком тихо. И у меня не так уж много времени, чтобы просмотреть лес изнутри, из мертвой части. А я должна это сделать.

Что со мной случится там, внутри? Временные сроки вытягивания жизни неизвестны, но, если судить по траве, на небольшой пучок требуется несколько минут. Мне с моим весом, следовательно, больше часа. Ну, это до полного истощения. Пару минут, в общем, без особого вреда продержаться можно, значит, нужно настроить Ветерок так, чтобы она контролировала тело. Итак, пять шагов вперед, потом отследить, куда движется моя жизненная сила, которая при вхождении в зону мертвого леса начнет выкачиваться, на это ровно две минуты, после чего при любом результате семь шагов обратно (на всякий случай).

Концентрация для построения последовательного плана действий колдовской силе требуется просто на грани возможностей, я потратила на нее уйму времени и сил.

Потом проверила несколько раз и запустила. Давай, Ветерок, действуй.

Нормальное зрение в такой программе отсутствует. Но и без него я знала, когда пересекла черту: все мое тело содрогнулось от животного глубинного ужаса. Защитные инстинкты заверещали, но послушные силе колдовства ноги сделали положенные шаги и замерли на месте. Колдовское зрение настроилось на собственные руки. Я стою в пустоте, вокруг нет ничего. Вернее, колдовская сила ничего не видит и от этого паникует, ведь что-то не так. Только мое тело и ничего вокруг, что ненормально. Пустоты в природе не бывает, не может быть.

И вот она — тонкая струйка жизненной силы, которая легкой дымовой змейкой уползает вверх. А дальше? Куда она идет дальше?

Тело дернулось, прерывая просмотр. Неудобная поза, ребра сдавливаются так сильно, что невозможно вздохнуть.

Что случилось? Глаза не сразу открываются, трясет. А, это лесник вернулся и выхватил меня из мертвого леса. Вырвал как репку и потащил прочь, как бессловесную вещь какую-то.

Нужно вздохнуть, сопротивляться пока нет сил. Резкий выход из транса всегда нарушает концентрацию. Куда ты меня тащишь-то? Оставь меня уже! О, а стоять я все еще не могу, ноги слабые. Лесник возвышается надо мной, и его лицо подрагивает от ярости, а голос глухо шипит:

— Еще раз проделаешь такое… и я тебя свяжу в охапку и отвезу назад в Гораславль, сдам твоему начальству и возьму с него клятву не выпускать тебя дальше города.

Сила его эмоций опутывает и давит. Надо же как заговорил.

— И как ты это сделаешь? Я сыскарь!

— А я мужчина, который хочет сберечь тебе жизнь.

— Что?!

Что он сказал?

— Однажды я тебя потерял. А ты ведь самым дорогим была. Я поздно понял. Но больше ты не пострадаешь. Ни по моей вине, ни по чьей-либо другой. Ты будешь жить долго и счастливо и не полезешь больше туда, где тебе грозит опасность.

— Что?!

— Я своего слова обратно не беру, Катя.

Именно имя и стало последней точкой. И его взгляд, который словно кипятком окатил. Как будто ты был уверен — от бездны океана тебя отделяет безопасное дерево корабля, а оно вдруг рассыпалось в прах, погружая тебя с головой в ледяную воду.

Я шипела, как змея. Давно хотелось сказать:

— Вовремя ты вспомнил! Ты раньше должен был понять, какое же тебе счастье привалило! Раньше чем спустил наши жизни в топку. И теперь еще считаешь, что можешь распоряжаться моей жизнью? Да ты совсем сдурел! Не смей даже думать, будто мне на тебя не плевать.

Он молчал опустив глаза и упрямо сжимал губы.

— Ты не пойдешь туда одна, — сказал, как будто моя речь его ничуть не задела.

Но она должна была задеть! Должна была сделать ему больно! А он стоит, будто чурка деревянная, которой все слова что медведю дробина.

Ладно, еще вариант.

— Хочешь сесть за помехи следствию?

— Пусть! Но ты туда не пойдешь.

Я… не понимаю. Нужно остыть, для этого лучше отойти от него подальше. Наше прошлое как дамоклов меч, может обрушиться, как оказалось, каждую секунду. А мне не очень хочется снова землетрясения, потрясения и очередной нервотрепки.

Он, в отличие меня, не двигался, стоял, пристально смотря, как я хожу по траве вдоль границы мертвого леса.

— Послушай меня…

— Ты меня обманула. Больше я тебе доверять не стану.

А в голосе прямо обида звучит. Нет, ну надо же! Да, обманула, но, по правде, мне нужно просто делать свою работу, используя все доступные инструменты, в том числе вранье.

— Ты не оставил мне выбора. Это моя работа.

— Ты не на работе, Катя, забыла? Ты тут по своему желанию, как частное лицо. Нет у тебя задания туда лезть!

— Волин.

Он сглотнул и отвернулся. Да что ж опять эта борода! Я его лица и не видела, сколько дней мы рядом ни провели. Как же она бесит!