Взрослая колыбельная

— Что-то тут не так, Катя. — Белка подошла со спины так близко, что от нее шло тепло. — Что-то не складывается. Куда ты собралась?

— Нужно вернуться в лес, на то самое место, где все началось, и Волин отправит меня домой. И все закончится. Будем жить долго и счастливо, каждый в своем мире.

— Я ничего подобного не слышала.

— Ты специалистка по иномирянам?

— Нет.

Судя по сопению, признание кое-кому далось с трудом.

— Тогда откуда тебе знать?.. Думаю, он больше знает, не зря мы с ним сталкивались в библиотеке в том самом секторе. Он, вероятно, лучше меня в данном вопросе ориентируется, раз так запаниковал.

— Ты там тоже кошку съела на книгах про иномирян! И что, попадались тебе истории про возвращение?

— Нет. Но также мне не попадались истории, где суженому плевать, что происходит с его единственной и неповторимой! Где он бросает ее на произвол судьбы и не желает больше ничего о ней знать!

Я развернулась и села на постель лицом к ней.

— Не могу поверить, что это все на самом деле происходит, — сдалась Белка, снова отворачиваясь, как будто я смертельно больна и смотреть на меня без жалости невозможно.

— Ничего, переживу.

— Я хочу поехать с тобой в лес и убедиться, что ты будешь в порядке. И что он сделает все обещанное.

— Нет, — я покачала головой, — он приказал никому не говорить.

— Но ты уже рассказала!

— Да, рассказала, но ему об этом неизвестно. А привезти тебя — это перебор. Он сразу поймет. Вдруг он передумает и откажется отправлять меня домой? Прости, я не хочу рисковать.

От страха даже сердце заболело, чего со мной отродясь не бывало. Что делать, если он вдруг передумает, ума не приложу. В одном Волин прав: меня тянет к нему, вчерашняя ночь — прямое тому доказательство. Стоило всего за руку потрогать — и закончилось простое прикосновение постельной гимнастикой. Значит, дальше будет так же. И однажды это притяжение сослужит мне дурную службу — я просто не смогу сказать ему «нет». Я столько времени мечтала о бесформенном принце, а теперь у него появилась форма — и лицо, и голос, и фигура. И это все преследует меня, мерещится в каждой тени и тянет к себе, как запах парного молока притягивает неразумного щенка, чей пустой живот поджимается от голода, чье маленькое сердце скучает по матери.

— Хорошо, — через время сказала Белка. — Мы должны попрощаться? Сейчас?

Я поднялась — ноги совсем не гнулись — и крепко обняла ее.

— Прощай, Белка. Вы с Лелькой единственные, по кому я буду скучать. Будь счастлива.

— Не хочешь с ней попрощаться? Она вот-вот вернется.

— Нет. И так тяжело. Передай ей, что мне жаль. Жаль, что все вышло так нелепо.

— Мне будет тебя не хватать, но дома ты будешь счастливой. Я буду помнить о тебе, Катя.

— А я о тебе.

Ну вот, снова всхлипываю, хотя куда дальше? Пора закругляться, иначе и успокоительное не поможет. Буду всю дорогу рыдать как белуга, а может, такую ужасную плаксу извозчики и вовсе везти откажутся, чтобы сидений не замочила и не испортила.

— Пожалуйста, теперь уходи.

Белка поняла, что у меня не осталось сил, поцеловала меня по-матерински в лоб и ушла.

Не думать, не думать! Нужно собираться. Что взять с собой? Деньги, конечно, — бесплатно до места не доедешь, а так и брать-то нечего. Карандаш самописный?.. Нет, колдовство пусть останется тут. Накидку возьму, чтобы не замерзнуть, ночью будет холодно. Лыжный костюм из моего мира напяливать смысла нет — до леса нужно еще добраться, а вдруг за сумасшедшую примут? Да и отвыкла я от него, пусть тут остается, не жалко. А больше ничего не хочу, как пришла, так и уйду, голой и босой.

Дорога пролетела как один миг, а за окном все те же серые декорации, словно по кругу едешь. Извозчик сразу понял, куда мне нужно, объяснять не пришлось. И даже не стал интересоваться, что одинокой девушке понадобилось вечером в лесу.

Когда повозка остановилась, я выглянула в окошко. Оказывается, уже практически стемнело. Деревья в лесу стали такие мрачные, как в ужастиках — черные кривые стволы, ветки как скрюченные пальцы, которые тянутся к твоему горлу. Прямо у дороги, в густых пучках сухой спутанной травы белел покосившийся указатель, на одной из стрелок название «Грачи». Я на месте.

— Барышня, вам точно сюда? — крикнул возница.

Вероятно, все же подивился, зачем девушке высаживаться в лесу, где никого живого не видать.

— Да.

Я вылезла из повозки, передала ему монеты, подошла к столбу с табличками и даже не обернулась, когда возница разворачивал лошадей и уезжал. Старое дерево указателей, на которых вырезаны названия населенных пунктов, рассохлось и потрескалось. Сколько ему лет? Дерево почти окаменело от времени. Я постучала — действительно, звук как от камня.

— Катя.

Он стоял за ближайшими деревьями, в сумраке. Длинный плащ скрывал фигуру, а тень — лицо. Меня к нему тянуло просто по-сумасшедшему. К жалкому псу, который даже не понимает, в чем его счастье. А ведь я так легко его приняла, когда узнала! Целиком и полностью. Приняла как самое дорогое! Забыть бы скорее… забыть, как страшный сон.

— Иди за мной.