Взрослая жизнь для начинающих

Ей, как всегда, взгрустнулось от мысли, что сама она никогда не сможет заглянуть в его мысли так, как ему удавалось проникать в ее собственные, сколь хорошо ни был бы ей знаком стиль его рассуждений; Нед словно отгородил свой внутренний мир незаметным экраном, но при этом умел показаться таким естественным, что большинство его знакомых и не подозревали, что он что-то прятал, открывая им только то, что считал нужным. Тамара, пусть она и составила на него досье и знала все о его любимых цветах и о том, о чем он мечтал подростком, совершенно не подозревала о скрытых гранях его сущности.

«Его присутствие так успокаивает», — подумала Айона, чувствуя, что ее дыхание стало приходить в норму. Иногда она пыталась представить, во что бы превратилась ее жизнь, если бы рядом не было Неда, который помогал ей здраво смотреть на вещи. Иногда они с Ангусом падали в кровать, физически измотанные от работы в пабе, но мозг не желал уснуть и составлял все новые и новые страшные варианты развития событий, расплетал гирлянду случайностей, которая привела ее к тому, с чем приходилось иметь дело сейчас. От таких мыслей ей становилось немного страшно: так на секунду холодеешь, глянув вниз с обрыва. Все было бы совсем по-другому, если бы в первый день учебы в колледже она не познакомилась с Мэри, а потом с Ангусом, если бы ее не уволили с той скучной секретарской работы, если бы она не начала заниматься живописью, не встретилась бы с Тамарой. Но в любом случае у нее был бы Нед. А Нед…

Нед в последний раз отстучал пальцами по крыше партию ударных, и песня закончилась.

— Ну что, вернемся в цивилизованный мир, или как?

Говорил он непринужденным тоном, немного шутливо, как будто они только что смеялись над каким-то забавным случаем.

Айона поняла, что целых пять минут не думала о вождении, а сейчас почувствовала сильнейшее смятение, не оставлявшее ей ни капли уверенности в себе. Вернулась тошнота, прихватив с собой приятелей — неловкость и страх.

— В цивилизованный мир? Ты бы помолчал, ведь сам-то родом из Йоркшира, — мрачно ответила она, прекрасно понимая, что просто тянет время. Тормозит, знаете ли, хо-хо, не смешно. Она снова скорчила рожу, вспомнив ситуацию на перекрестке.

— Как мне кажется, ты и сама из тех краев, поэтому заводи двигатель, пожалуйста.

Знакомая тяжесть уже вернулась в запястья Айоны, и она почувствовала животный инстинкт, призывающий выйти из машины.

— Я не хочу вести машину назад, Нед, — сказала она слабым голосом. Не было смысла разыгрывать перед Недом беспомощную дамочку, хотя с Ангусом прием бы сработал, кроме того, в утешение можно было получить обед навынос из китайского ресторана и массаж ступни (ногам же пришлось так трудиться).

— Ты хочешь вести машину назад.

— Не хочу.

— Ну и как же мы тогда попадем на работу, на дневную смену? — Говорил Нед таким рассудительным тоном, что она почти готова была поверить ему.

— Знаю, мои слова покажутся истерикой, — объяснила Айона, с трудом пытаясь говорить как можно спокойнее, чтобы как-то сгладить впечатление от своей подергивающейся левой голени, — но все мое тело приказывает мне покинуть водительское место.

— Нет. — Нед повернулся посмотреть на нее — насколько это было возможно в тесной машине. Лицо его было серьезно. — Я не хотел бы допытываться, Айона, но сейчас дело уже не в том, что нужно вести машину, а? — Он потер нос и посмотрел на нее. В его серых глазах было заметно беспокойство.

— А в чем еще может быть дело? — Она снова похолодела, но на этот раз уже не знала, из-за чего.

— Ты же обычно так себя не ведешь. Я имею в виду, что отказываться вести из-за того, что от машины исходят недобрые флюиды, это в духе Тамары, правда?

— Я такого не говорила. И пожалуйста, не рассказывай мне, что, когда я была в утробе матери, она ехала на машине и что-то стряслось, и теперь я до сих пор ощущаю последствия этого, потому что и ты, и я знаем, что это чепуха, — резко заявила Айона, уже готовая сама поверить в высказанную версию.

— Я совсем не это хотел сказать… Ты нервничаешь из-за паба? Ты поссорилась с Ангусом? Скажи, что стряслось, Айона. Ты же знаешь — я спрашиваю только потому, что беспокоюсь.

Айона опустила голову на руль и заставила себя как следует задуматься. Притворяться перед Недом не имело смысла, но в ее голове как будто засело столько чужих проблем, что было трудно отделить их одну от другой.

Проезжавшая мимо машина сбросила скорость, водитель и пассажиры с ужасом смотрели на Айону, сидевшую с опущенной головой, и Неда, обнимавшего ее за плечи. Они участливо посигналили, и Нед махнул им, чтобы поезжали дальше.

— О Господи, — заныла Айона, глядя на рулевую колонку. — Вот теперь все меня жалеют! Я похожа на жертву автокатастрофы, черт побери!

— Замолчи.

Айона усиленно дышала через нос и пыталась разобраться с тем тяжелым грузом, который давил ей на плечи.

Мотор тикал, Нед молчал.