Взрослая жизнь для начинающих

Прошло три-четыре минуты; она сидела, расслабленно скользя глазами по одной из абстрактных картин Айоны, в зеленых тонах, и пыталась отдышаться. Слезами делу не поможешь. Она надела свои самые грязные джинсы (в которых выглядела особенно привлекательно), сняла лифчик, который ей давил, и надела старую мягкую футболку, в которой обычно спала. А потом обулась в лучшие туфли, распылила крутом облачко «Шанели № 5» и прошла через него.

Тяжелая физическая работа всегда помогала ей привести мысли в порядок. Но сейчас нужно было чем-то забить голову, чтобы для остального просто не осталось бы места. Она поставила старую кассету Мадонны, которую отыскала под кроватью, и врубила ее на полную мощность.

Она сняла все плакаты и картины, — остались только темные квадраты на стенах. Но Мэри поняла, что уже не в силах из-за всего этого переживать. Даже самую малость. Она распахнула настежь все окна, и порывы ветра трепали рвавшиеся наружу занавески. Она тщательно перебирала все в комнате и все время напевала, чтобы заглушить собственные мысли. А когда кассета Мадонны второй раз доиграла до конца, она поставила тяжелый рок.

Айона пришла в три часа, чтобы успеть еще немного позаниматься вождением, и от потрясения не могла выговорить ни слова.

Мэри сделала шаг в сторону от горы сложенных одна на другую коробок, и они вместе осмотрели гостиную; казалось, что дом только что безжалостно ограбили.

— Господи, Мэри, — Айона присвистнула сквозь зубы, но потом внезапно увидела, что на лице Мэри мелькнуло отчаяние. Она быстро прошла внутрь, бросилась на диван и потрясенно подняла бровь, оценивая результаты произошедшего налета. — Поздравляю! Тебе удалось создать домашний уют в стиле Ангуса Синклера. Радуйся и гордись. Ты это нашла в каком-нибудь журнале или всегда мечтала, чтобы твой дом выглядел, как вещевой рынок?

Мэри печально улыбнулась, глядя на чашку чая, которую держала в руке.

— Жалко, что ты ничего не сказала, — продолжала Айона. — Я бы пришла тебе помочь. — Она оглядела лежавшую у дверей кучу плотно набитых мешков с вещами, предназначенными на выброс. — Хотя, как я вижу, немилосердно выбросить все ненужное ты смогла и сама.

— Да, — подтвердила Мэри. — Это все — на выброс.

— А не будет ли… — Айона чуть было не спросила, не рассвирепеет ли Крис, когда увидит, что она сделала, но вовремя остановилась. — Ты молодец, — сказала она вместо этого, постаравшись произнести это как можно жизнерадостнее.

— Ты не хочешь поездить с вещами на помойку? — сказала Мэри, разыскивая ключи на заваленной мелкими вещами и бумажками книжной полке. — Научишься обращаться с набитой всякой всячиной машиной. Пригодится особенно в том случае, если экзаменатор возьмет с собой в машину гору белья, которое нужно отвезти в химчистку.

— Ладно. — Айона посмотрела на часы. — Слушай, я посмотрю, сможет ли меня кто-нибудь подменить, и тогда, если хочешь, я сегодня вечером останусь с тобой и помогу. Я позвонила знакомым знакомых, спрашивала, кто может пойти к нам работать вместо Чарм, и оказалось, что Ангус прав, — ты просто не представляешь, каким людям случалось работать в барах. И какие люди хотели бы работать в баре. Нам, наверное, сейчас звонят человека четыре одних адвокатов, которые умоляют дать им поработать за стойкой. — Она ласково посмотрела на Мэри. Невеселое это дело — разбирать вещи Криса, так что она просто не допустит, чтобы Мэри занималась этим одна.

Мэри сделала длинный выдох носом.

— Нет-нет. Мне кажется, что я сама должна все сделать. Хотя бы потому, чтобы ты не увидела мое безобразное белье. Но если мне понадобится помощь, я позвоню.

— Отлично. — Айона внимательно посмотрела на нее, а потом встала с большого красного дивана. По привычке она взбила примятые подушки.

— Это ты берешь с собой?

— Нет, кровать принадлежит нашей хозяйке. Своей собственной мы так и не обзавелись. А эта тут стоит еще с ее хипповской молодости, когда здесь чего только не происходило, по ее рассказам. А под ней гора пыли. Судя по всему, отмершие чешуйки кожи знаменитых и талантливых людей.

Айона скривила лицо.

— Э. Да, неприятно.

— О, ты просто не поверишь, что тут, по словам Мейзи, происходило, на этом самом матрасе. Поэтические чтения в обдолбанном состоянии. Наркотические путешествия, глюки, импровизированные концерты…

— Ах, Мэри, — сказала Айона, восторженным жестом прижимая палец к щеке, — какие страсти помнит эта кровать…

Мэри посмотрела на нее уже не с таким язвительным выражением, но добавила:

— Ну, правда, страсти были до того, как въехали мы с Крисом.

Она всегда бросала едкие фразочки в таком духе, но сейчас ее слова прозвучали с невыносимой горечью. Айона слышала, как в голосе ее прорывается подавленность, и сжала маленькую ручку Мэри так, что ощутила, как собственные перстни впиваются ей в пальцы.

— Мэри, хватит притворяться, что все в порядке. Я знаю, что это не так, я же не дурочка. Что происходит? Когда Крис вернется из Косово?

Но Мэри покачала головой и посмотрела так, что Айона решила не настаивать на ответе, а потом сказала:

— Ну что, поедем выбросить мусор, да?