Взрослая жизнь для начинающих

Немедленно они приступили к работе. «Этот класс так легко подкупить, — подумала Мэри. — Возможно, Тамара это сможет как-то объяснить с точки зрения астрологии. Может быть, они все Крысы, или Свиньи, или еще что-нибудь такое».

Телефон прекратил звонить еще до того, как она достала его из кучи старых листочков, авторучек и фантиков от шоколадок.

— С кем вы собирались посекретничать, мисс? — послышалось с последней парты. Семилетние зубоскалы.

— Не с тобой, Джейк, — отрезала Мэри. — У меня-то вполне светлое будущее, просто оранжевое. Не то что у тебя. — Иногда они казались не по возрасту осведомленными, шутили на такие темы, в которых, как она надеялась, не особенно разбираются. Бывало, она с трудом сдерживалась, чтобы не ответить им таким же колким замечанием, как будто взрослым.

Она посмотрела на экран мобильного телефона. Непринятый звонок сделан из офиса Криса; их благотворительная организация была такой маленькой, что коммутатор отсутствовал. Мэри хотела было отключить телефон, но подумала: а вдруг произошел какой-то экстренный случай… Возможно, Крис оставит сообщение. А может быть, он звонит, чтобы объясниться по поводу своего вчерашнего молчания, — он пришел в десять минут седьмого, сел перед телевизором и так просидел неподвижно до тех пор, пока она не легла спать в одиннадцать часов, не в состоянии более выносить этот безжизненный лунный пейзаж. Ни одного вопроса о пабе, ни одного вопроса по поводу горы скомканных бумажных платочков в ванной и, конечно же, никакого ответа на вопросы, которые она так и не высказала вслух, — насчет этого нехарактерного для него ношения костюма. Сам Крис не ложился до двух часов. Когда матрас прогнулся под его весом, Мэри откатилась подальше на свою сторону кровати, притворяясь спящей, и увидела светящиеся стрелки будильника. Их тела больше не соприкасались даже случайно, даже во сне. Как будто кровать посередине разделял невидимый экран.

— Мисс? — Около окна поднялась рука. Это был Конор Джонстон. Нос у него всегда был в струпьях, пальцы кривоваты, покрытая коростой кожа на руках вовсю облезала. Мэри все это столько раз видела, когда занималась с ним чтением. — Мисс, как пишется… — Он недоверчиво поглядывал вокруг, оберегая придуманное сравнение, за которое, может быть, поставят хорошую оценку, и закрывал рукой тетрадь. Он звал ее к себе, делая жесты грязной ручонкой, а сидевший рядом Пол Бреди так и пытался подсмотреть к нему в тетрадь.

Почти в тот же момент телефон снова зазвонил.

Наверное, что-то случилось. Что-то с ним стряслось на работе… Может быть, его сбила машина… Может быть, вмешалась-таки десница Божья…

— Кто-нибудь знает, что это за мелодия? — спросила Мэри, торопливо возвращаясь к своей сумке. Где-то в глубине зашевелились паника и чувство вины, и вот уже они стали захватывать все новые уголки ее сознания.

— У моей бабушки на мобильном тоже такая мелодия, мисс!

— Это из рекламы, мисс?

— Эта мелодия называется «Элизе», — сказала Мэри, запутавшись в застежках. — Нет, это не об автомобиле «Лотус Элайз», Мэтью. Это о женщине. Алло?

— Мэри, мне нужно срочно с тобой поговорить.

Она уже была у двери.

— Так, Кэти, ты остаешься за главную, а если миссис Саймон придется прийти наводить порядок, то все автоматически теряют все заработанные баллы, о’кей?

Мэри закрыла за собой дверь и ушла в дальний конец коридора, где ее никто не заметит и откуда она сразу увидит, если кто-нибудь из учителей выйдет из своего класса, чтобы подавить беспорядок, который обязательно начнется в ее отсутствие.

— У тебя все в порядке? Какие такие важные вопросы заставляют тебя звонить посреди урока? Ты не мог оставить сообщение секретарю школы? — Одной рукой она ухватила себя за локоть, а другой плотно прижала телефон к уху. Мэри знала, что не стоило вот так начинать разговор, но все равно не могла сдержаться. Крис всегда относился к ее работе пренебрежительно, — хотя бы потому, что она работала не в офисе.

— Нет, не мог.

Паника, которая охватила ее поначалу, уже начинала сменяться раздражением. Голос у него сейчас был спокойный и скрипучий — вовсе не так разговаривают те, с кем приключилась беда, позволяющая отбросить все приличия и условности. Звонок от родителей учеников во время урока всегда означал такие происшествия, о которых нужно было сообщить срочно, не ожидая конца занятий: кто-то заболел, у бабушки случился приступ, родные разбились в автомобиле. У Мэри перехватило дыхание. Может быть, Крис страдает какой-то серьезной болезнью, может быть, он все скрывал от нее до последнего момента, а теперь вот получил результаты обследования, может быть, именно по этому он не хотел к ней прикасаться, может…

— Крис, ты же не в больнице, да?

В трубке раздался знакомый вздох, выражавший раздражение и презрение.

— Нет, само собой, я не в больнице, я на работе. У тебя же на телефоне определился мой номер, или как?

Мэри с трудом подавила возмущение, — его же совершенно не трогает, что она из-за него волновалась.

— Ты позвонил в середине урока чтения и письма. Дело никак не может подождать, нельзя об этом поговорить дома?