Взросление

А Александр Алексеевич пообещал, что постарается достать эту книгу у знакомых социал-демократов. «Капитал» продавалась недавно в книжных лавках свободно. Но её быстро раскупили.

В заключение беседы Сутурины намекнули Максиму, что они не против бескорыстной дружбы между ним и Юлей, и чтобы их дружба с Юлей раньше времени не принесла бы им внуков.

– Приходите к нам в гости, – говорила на прощание Нелли Ивановна, – на улице гулять сейчас прохладно и сыро. Лучше сидите дома.

Глава 6

После первого посещения семьи Сутуриных, Максим стал каждый день по вечерам бывать у них. В разговорах после чаепития, он рассказывал о делах в училище и о тренировках боевой дружины. В квартире всегда было многолюдно, поэтому поцеловаться влюблённым не удавалось. Юля уже привыкла к Максиму и ждала его прихода.

Из его предыдущих рассказов стало известно, что училище оккупировали революционеры разных мастей, в актовом зале часто проходят многолюдные митинги, а учёба почти не идёт. Хозяин училища Иван Иванович Фидлер побаивался революционеров, старался держать нейтралитет.

Юля всё это время сидела дома и очень скучала. Сёстры и брат Ваня полдня проводили в гимназии. Вместе с матерью Юля от скуки занималась домашними делами, тем более, что Дуся прихворнула и часто днём лежала в постели возле печки.

В начале ноября Максим пригласил Юлю в училище на вечеринку, и родители её отпустили. В актовом зале установили вдоль стены длинные столы с закусками и вином. Конечно, было не так красиво, как в ресторане, но после выпитого вина, все веселились и танцевали. Кроме Юли там находилось много приглашённых со стороны девушек.

За столом, вместе с гимназистами и приглашённой молодёжью, сидели и преподаватели училища. После танцев все вновь сели за стол, сдвинутый в край зала. Максим стал тихонько рассказывать Юле о своих учителях, но она плохо его слышала из-за гула, стоящего в зале. Она придвинулась к своему ухажёру ближе и услышала его слова:

– Он хотел раньше делать научную карьеру историка, и был оставлен при университете, – говорил Максим, указывая взглядом на мужчину средних лет, с интеллигентной бородкой. – Но из-за его левизны, как говорил он сам, его «провалили» на магистрантском экзамене «правые» профессора. Ему было запрещено преподавать историю в средних учебных заведениях, и потому он, вынужден преподавать французский язык, под видом которого, в старших классах читает теперь курс всемирной, революционной литературы, конечно на русском языке.

Перекусив и попив из большого самовара чаю, Максим вновь пригласил Юлю на вальс, под звуки скрипки в сопровождении пианино. «Какое увлекательное занятие вальс! – думала она. – От вальса и от вина голова идёт кругом, ни о чём не хочется думать». На очередной танец к Юле подошёл пожилой преподаватель, с тёмной шевелюрой, с бородкой и в очках:

– Разрешите пригласить вашу даму? – обратился он к Максиму. Тот смущённо ответил: «От чего же, пожалуйста….»

Юля пошла с этим мужчиной в центр зала, а про себя подумала: «Меня он не спросил, хочу ли я танцевать с ним».

Она никак не могла предположить, что этот не молодой человек так хорошо танцует. Какие у него сильные руки, как умело берётся за талию! Она вновь с гордостью подумала: «Я теперь взрослая и нравлюсь мужчинам». Максим тоже пригласил на танец другую девушку. Это задело самолюбие Юли. «Танцы – это зло, – решила она, – Так недалеко до проституции. Всё. Теперь буду танцевать только с Максимом, а другим мужчинам буду отказывать». Больше она ни с кем не соглашалась танцевать, и Максим ей сказал, что это глупости, ничего тут плохого нет. Просто с одним человеком скучно танцевать постоянно.

Вечером, после танцев он проводил Юлю до дома. В подъезде они долго целовались в губы, по-взрослому. В дальнейшем он два дня не приходил к Сутуриным. Юля забеспокоилась, как бы он не нашёл себе другую девушку, но вслух об этом не сказала. Мать поняла её переживания, разрешила дочке сходить в училище Фидлера узнать, в чём причина.

– Только долго там не задерживайся, – говорила она, – иначе я буду волноваться. Юля обещала через час вернуться.

У парадного входа в училище сидели четверо гимназистов с револьверами за поясами, в потёртых тёмных шинелях, с виду не опрятные и усталые. Увидев нарядную барышню, один из них, улыбаясь, задержал её.

– Вы, гражданочка, зачем сюда идёте? Здесь мужское училище, – говорил он. – Может, вы ко мне?

– Нет, я хочу увидеть знакомого парня. Его зовут Максим Полозов.

– Да, у нас есть такой, – сказал другой гимназист, – он где-то в училище, проходите, пожалуйста.

В просторном фойе стояла группа солидных мужчин и с ними одна женщина в меховой шапке и в пальто с бобровым воротником. Другой мужчина в костюме вышел им навстречу, а высокий гимназист представил его гостям: «Это наш директор, Иван Иванович Фидлер. А это известный литератор Николай Михайлович Минский», – указал он на низенького человека в тёмном, длинном пальто.

– Проходите, господа, раздевайтесь, пожалуйста, – предложил вежливо Фидлер, – у нас тепло и есть гардеробная.