Взрослое лето

– А я в Петербурге.

– А мне Питер не по душе: холодный, серый, как водяной, в заморозок вынырнувший из болота в облаке пара ранним солнечным утром. Москва, она своя, как подруга, нет, как дальняя пожилая родственница. Хотя в ней тоже правды днём с огнём не сыщешь. Ну да ладно, куда меня занесло.

– Я не повёз свои документы в Петербург, а поступил в Московский университет. И к дому поближе.

– Ну вот и хорошо. Время расставило всё на свои места.

– Спасибо за добрые слова. Но мне пора ехать, мы с отцом договорились отремонтировать мебель в редакции.

– Может и мне отправиться с вами, я могла бы убраться в кабинете?

– Спасибо, я отвёз туда с утра мать и сестру, они уже наводят порядок.

– Какая у вас дружная семья. Я тоже всю жизнь хотела брата или сестру. Но у мамы с папой не получилось… ой, зачем я вам всё это рассказываю?

– Мне интересно о вас всё, – Женя осёкся и прибавил: – Я пошёл, пока.

– Счастливо, необычный молодой человек.

– Я позвоню, если что-то новое узнаю от следователя. И, пожалуйста, будьте осторожнее с Дмитрием.

– Да, конечно. Только ещё хотела спросить, но никак не решалась, вы написали заявление в милицию?

– Милиции давно нет, а в полицию я не обращался. Ну, по своим соображениям.

Он помолчал и добавил, потупив глаза:

– Я всё понимаю. Не надо ничего мне говорить.

Журналист поднялся и вышел с террасы. Из зарослей донеслось:

– Женька, прости меня дуру, я больше не буду!

Парень улыбнулся, махнул рукой и с лёгким сердцем прикрыл калитку. Следовало поторапливаться, отец уже дожидался в редакции.

Мила вышла за дверь, и с порога крикнула дочери:

– Выходи, горе моё луковое!

– А лупить будешь? – тонким голосом спросила дочь.

– А кто тебя лупил-то? Хотя за твои дела стоило, иди завтракать, а потом помоешь посуду.

– Иду.

Алёнка нерешительно зашла в дом и, сев за стол, взяла с блюда остывший сырник.

– Возьми сметану.

Людмила, подобно маятнику, нервно ходила по террасе из конца в конец. Наконец остановилась около дочери и, облокотившись на спинку стула, громко сказала:

– Завязывай со своими расследованиями! Видишь, к чему приводят твои детские игры во взрослую жизнь! Мало того, что ты меня терроризируешь, теперь принялась за окружающих. Ещё не хватало нам крови! Довольно!

– Я всё поняла, мама.

– Ешь и будем заниматься уборкой, а то гостей принимаем, да редко убираем! Положи-ка мне пару сырников, под ложечкой сосёт! Проспали всё утро, время почти одиннадцать часов.

Из-за неприкрытой двери с улицы ворвался тёплый ветерок, маня в дальние странствия.

– Может, махнём на озеро, искупаемся, позагораем?

– Пошли, только вначале быстро уберёмся и пойдём. А завтра отправимся в посёлок, сходим на утреннюю службу к отцу Андрею.

На следующий день лесные затворницы опоздали к началу заутрени. Храм оказался полон. Читали пророчества из Нового Завета. Кто-то стоял коленопреклонённо, а несколько человек неистово делали земные поклоны. Людмила подала записку о поминовении родителей. Они стояли слева, напротив притвора и купели, осеняя себя крестным знамением.

Дьяк гудел читая молитвы.

– Аминь, – кланяясь, отвечали прихожане, на каждую следующую молитву, доносившуюся с амвона.

Благословенные песнопения и молитвы даровали умиротворение, убирая накопившуюся душевную усталость. Припоминалось детство, безоблачные деньки и картинки из детской Библии. Огромный и добрый мир ждал за воротами храма, грезилось, навек ушедшие родные где-то рядом, поблизости.

Священник дошёл до имён из записок, а клир на хорах запел, унося прихожан с собою в водоворот небесной музыки:

– Господи, помилуй.

К концу службы дети, устав находиться около родителей, стали ходить по храму, обходя верующих, словно деревья в лесу. Когда погасили свет, они стали бегать друг за другом, улыбаясь друг другу и взрослым. Вот вновь вспыхнула большая люстра и храм залился благодатным светом, в глазах малышни вспыхнули огонёчки радости. Рядом молодая женщина в узкой юбке и с ребёнком на руках долго прикладывалась к иконе Богоматери, что-то безмолвно шепча, то ли ища защиту, то ли спасение для маленького.

После службы прихожане стали расходиться. Иерей приметил гостей из леса и широко улыбаясь, подошёл к ним:

– Приветствую вас. Давненько вас не видел. Вы в добром здравии, у вас всё хорошо?

– Да, отец Андрей, слава Богу. Благословите нас с Алёной.

После благословения священник предложил:

– Пойдёмте в воскресную школу, попьём чая с прихожанами и заодно пообщаемся.

– Спасибо за приглашение.

Они вышли во двор, и Алёнке захотелось, как на Пасху, бегом подняться по каменным ступеням на колокольню и, обжигая ладони верёвками, звонить во все колокола. Но праздника в тот день не водилось. К счастью, вокруг оказалось много знакомых по воскресной школе и посёлку.

Отец Андрей, несмотря на возраст, был по-юношески розовощёк, с длинной светло-русой бородой. С высоты своего немалого роста он улыбался и внимательно слушал истории прихожан, иногда что-то отвечая или благословляя. Матушка суетилась по хозяйству, и от неё ни на шаг не отходила стайка малышни.

Выкроив свободную минутку, Алёнка приблизилась к священнику.