Взрослые

Алекс помедлила с ответом:

— Мэтт никогда не злится.

— Никогда?

Она снова помолчала, прежде чем ответить:

— Никогда.

Алекс пошла прочь, и сумка била ее по ногам.

* * *

Допрос свидетелей.

Клэр Питерсон, 39 лет, свидетель стрельбы. Допрос велся по телефону.

Все еще в больнице.

Ничего, мы можем поговорить. Я знаю, в больницах пользоваться телефоном запрещено, но ведь они никак не влияют на медицинское оборудование. Люди просто любят правила, и это так глупо. Я всегда нахожу повод, чтобы позвонить по мобильнику на заправках.

Я уже рассказала все, что знаю. Не понимаю, неужели вам больше нечем сегодня заняться. Я думала, под Рождество случается лавина ограблений, или газеты врут?

Не помню никаких ссор в эти праздники. Конечно, что-то могло быть: мы ведь семья на рождественских каникулах — ничего удивительного.

Мы отлично поладили. Алекс — прекрасная подруга, очень дружелюбная. Да, мы были на стрельбище вчетвером, я уже говорила. Но Алекс пропустила тренировку и пришла позже, она провожала Скарлетт в танцевальный кружок.

Да, занятия по бурлеску.

Не вижу плохого. Дети есть дети, они любят попробовать что-то новое и ничего не знают о сексуальности, если им специально не рассказать. А кто станет рассказывать об этом семилетней девочке?

Алекс водила Скарлетт поесть мороженого. Скарлетт полезно узнать Алекс поближе. Алекс все-таки ее мачеха, и ребенку трудно это принять. Дети Патрика едва признают меня, хотя тут виновата их мама.

Номер моих родителей? Для чего?

Я не желаю, чтобы вы допрашивали Скарлетт. Ее ведь там даже не было. У ребенка и без того стресс.

Если вам так нужно с ней поговорить, предоставьте ордер или еще что-нибудь.

Это я веду себя неразумно?! Давайте начистоту: я не позволю вам огорчать мою дочь из-за сплетен, которые разносят скучающие сотрудники парка.

37

— Раздевалка вон там, — женщина у столика регистрации широко улыбнулась, и ее щеки пошли складками; толстый слой макияжа очерчивал контуры лица, словно карта с тщательно выписанными горами и долами. — Халат и тапочки можете взять на обратном пути.

Алекс немного задержалась в коридоре. Она проводила взглядом группу купальщиков, которые праздным — в четверть от нормальной скорости — шагом прошлепали мимо, все в мягких халатах с медвежьими ушками и таких же фирменных тапочках. Чуть помешкав, она толкнула дверь в раздевалку.

— Алекс! — Клэр помахала ей из пушистого и сухого уголка комнаты, зоны, которая была отделена от «мокрой» части чем-то вроде стены из полотенец. Клэр сушила волосы, белокурые пряди развевались, когда она поворачивала фен.

Алекс глубоко вздохнула. Она помахала Клэр рукой и заставила себя улыбнуться.

Клэр уже оделась и собралась уходить; на лице был тональный крем, а веки темнели жидкой подводкой для глаз.

— Хочешь, пообедаем в ресторане при спа, прежде чем ты приступишь? — Клэр старалась перекричать шум фена. — Или тебе уже не терпится?

— Нужно надеть халат, чтобы нас пустили поесть?

Клэр рассмеялась.

— Не думаю, что они будут тебя заставлять, — она выключила фен и повесила его на место.

Алекс посмотрела по сторонам.

— Глядя на этих людей, которые ходят в халатах черепашьим шагом, я чувствую себя так, будто оказалась в доме престарелых, в отделении деменции, — она оглядела кресла с кнопками на спинках, тюбики с кремом для рук и одноразовые станки. — В суперроскошном доме престарелых.

— Ты в самом деле раньше не бывала в спа?