Взрослые игры

Оливия посмотрела озадаченно.

– Кто такой Стивен Медвев?

– Прочти.

«Калгари Трибьюн», суббота, 13 августа

«ТАРАКАНА НЕЛЬЗЯ УБИТЬ!» – ЗАЯВЛЯЕТ ОТЕЦ-УБИЙЦА.

Стивен Медвев был увезен из дома 322 по Болджер-авеню, Форт Макмюррей, в наручниках. Его жена, Джанет Медвев, 41 год, была найдена на месте преступления мертвой, согласно источникам – после жестокого избиения и множественных колотых ран. Его дочь, тринадцатилетняя Кэти Медвев в тяжелом состоянии была перевезена в госпиталь Сентенниал в Калгари. Соседи вызвали полицию сразу после полуночи, когда услышали крики, раздававшиеся из дома Медвевов. Соседи слышали, как мистер Медвев сказал офицеру полиции: «Они сами напросились».

Мистер Медвев занимает руководящую должность в «Энерго Экстракшн». Коллеги и соседи говорят, что испытывают шок и ужас.

«Стив умел произвести впечатление: умный, все у него было под контролем, и сам сдержанный, – сказала Джон Тилсдэйл, исполнительный вице-президент «Энерго». – Перед лицом этой трагедии мы искренне молимся за семью Медвев».

Соседи описывают мистера Медвева как очаровательного и отзывчивого человека.

«Все любили его».

Согласно нашим источникам, мистер Медвев смеялся, когда его дочь грузили в «скорую».

«С ней все будет в порядке, – не переставал повторять он. – Она как я. Эта детка – таракан. Таракана нельзя убить!»

Мистер Медвев был взят под стражу без поручительства. Кэти Медвев находится в критическом состоянии.

Оливия подняла взгляд на Кейт.

– Что это? Это не…

– Да. Это я. Это мы: мой отец, моя мать. Я таракан. – Глаза Кейт горели. – Как видишь, он был прав. Я выжила. И я прошла сквозь этот круг ада не для того, чтобы меня сломал Марк Редкин. Обещаю тебе, Оливия. Он не получит никого из нас.

– Медвев?

– Это его имя, и оно было моим. – Кейт встала, потом опять села. – Однажды он выйдет и будет искать Кэти Медвев. Так что ее больше не существует. Он убил ее во многих смыслах. – Кейт обхватила себя за плечи. – Посттравматическое стрессовое расстройство так и не прошло. Сразу за этим кошмаром был кошмарный суд, кошмар опеки, кошмар приемных родителей, и я знаю, как это звучит, но… – Она спрятала лицо в ладонях. – После всего этого меня чуть не сломало постоянно преследование прессы. Полагаю, таракан-Кэти, неубиваемый ребенок – слишком заманчивая история. Они преследовали меня, куда бы я ни пошла, хотели постоянно быть в курсе, «где она сейчас», делали фото, совали микрофоны в лицо. И все начиналось заново… Я мгновенно становилась неприкасаемой.

Кейт встала и осталась стоять.

– Я трижды меняла школы. Каждый раз – потому что кто-то из персонала проговаривался или какой-нибудь ученик нагугливал мое имя. И каждый раз все становилось еще хуже. Я больше не могла проходить через это. – Она повернулась к Оливии. – В девятом классе школы Святой Троицы все закончилось. Я официально поменяла имя. Моя мама была ирландка, отсюда – О’Брайан.

Оливия с трудом переваривала все это. Как будто слова подходили близко, но падали на пол до того, как достигали ее. Кейт?

– Оливия, проснись! – Кейт щелкнула пальцами. – И школа Святой Троицы, и Вэйверли, они поклялись соблюдать секретность, и кроме Крюгер и Гудлэйс, никто больше не знает эту историю. Сказать по правде, думаю, Дрейпер тоже не знает. Слушай, я могу пережить все что угодно, но не разглашение моей тайны. Ни за что. Когда люди знают, смотрят, и пресса, все возвращается… И Редкин это понимает.

Это было слишком. Оливия вздохнула и замерла. Камень в ее груди исчез. Она могла дышать. По крайней мере, она могла дышать. Она смяла газетную вырезку и швырнула ее в мусорное ведро.

11 марта, пятница Кейт

21:47