Взрослые игры

– Я читаю в твоих мыслях и твоей душе, Кейт. Вот почему мы так идеально подходили друг другу. – Он приставил кончик ножа точно к верхней части моей груди. – Я разберусь с твоей подругой позже. Она уже сыграла свою роль. Ты знаешь, что у нее психоз, не так ли? Ах, да, из школьных записей. Администрация знает. Она действительно считала себя беременной в прошлом году. В этом она решит, что я хищник. И я тебе скажу еще по секрету: Оливия не пила лекарств. – Он поцеловал меня в щеку. – Я подменил их на прошлой неделе. После твоей смерти она будет вести себя тихо. Как я понимаю, у вас есть маленькая собачка…

Оливия.

Он проткнул верхнюю часть моей левой груди. Затем погрузил палец в рану и облизал его.

– М-м-м. – Редкин прижался ко мне всем телом. Я упиралась прямо в окно. Он дотронулся до меня языком. Я запрокинула голову, но не отвернулась.

– На вкус ты еще лучше, чем я ожидал. – Он снова поцеловал мою щеку, потом грудь. – Какая жалость, – простонал он. – Сейчас я открою окно.

И когда я была уже парализована, уголком глаза я заметила Оливию. Она шла босая. Нет! Прячься! Беги! Беги, Оливия!

Она подкралась ближе. Ближе…

– Марк, прошу! Ближе…

– Это почти больно. Мы были бы идеальной парой. – Он потянулся к ручке той рукой, в которой был нож, левой держа меня за горло.

Оливия держала Анкину любимую светло-зеленую сковороду «Ле Крозе».

– Стой! Нет! Нет!

– Ш-ш-ш. – Он взялся за ручку.

И несмотря на то что Оливия никогда не держала в руках биту, она крутанула сковородой так, будто была прирожденным бэттером[32] «Янки», впечатав ее прямо ему в голову.

Марк медленно, словно оползень, съехал к моим ногам.

Оливия стояла, не двигаясь, тяжело дыша. Она все еще сжимала «Ле Крозе».

– Я сказала тебе, что, если у меня будет в руке пистолет, я выстрелю.

19 марта, суббота Оливия

20:27

– Господи, Оливия, – прошептала Кейт. Почему она шептала? – Я думаю, ты… Я думаю, мы убили его!

– Не-а, даже крови нет. – Оливия поискала следы крови на сковородке.

– Я, хм… вполне уверена, что можно убить кого-то насмерть без крови. Это не телесериал. – Кейт задыхалась. Она не шевелилась. Бедро Марка все еще покоилось у нее на ступнях. – Ты спасла мне жизнь! Ты… – Кейт высвободила ноги из-под тела и прыгнула к Оливии, которая все еще сжимала свое оружие обеими руками, готовая пустить его в действие. Она действительно была более чем готова. Она хотела ударить его снова.

Некоторое время они смотрели на Марка, пытаясь собраться с духом. Не получилось.

Оливия пустым взглядом посмотрела на Кейт.

– Он и правда собирался тебя убить.

Кейт ответила таким же невыразительным взглядом.

– Да, собирался. Да.

Они продолжили смотреть друг на друга.

– Так что? – Оливия первой развеяла чары. – Как мы узнаем, жив он или нет? – Теперь ее трясло.

– Я не знаю, я не знаю. Откуда мне знать? Я не знаю! – Кейт затрясло вместе с Оливией. Она покосилась на тело, лежавшее на боку, будто Редкин решил лечь поспать на полу. – Мы можем встать на колени и приложить ухо к груди.

Оливия покачала головой.

– Не может этого быть. Он не мертв.

– Ну, как бы там ни было, трудно что-то сказать, глядя отсюда. Нужно его перевернуть.

– Фу, нет.

– Мы его пихнем ногами.

– Да, полагаю, так нормально. – Они подошли к нему со стороны окна, стараясь держаться подальше. Неужели это происходило на самом деле? Что, черт возьми, произошло?

– Готова? На счет три. Раз, два, три…

Марк перекатился на спину. Они схватились друг за друга и закричали.

Его глаза были открыты.

– О боже!

Они отпрыгнули от неподвижного тела.

– Он жив!

– Нет, мертв.

– Точно жив! Должен быть. Он не может быть… Мы не могли…

– Он не шевелится, Оливия.

Они снова беспомощно посмотрели друг на друга. Шок? Это был шок? Как долго длится шок?

Кейт сглотнула.

– Я проверю пульс. – Она не сдвинулась с места.

– Хороший план, – сказала Оливия, занимая позицию и поднимая сковороду. – Я буду готова, если…

– Окей.

– Окей.

Минуты шли. Наконец Кейт обреченно опустилась на колени настолько далеко от тела, насколько позволяла вытянутая рука. Взяла его за запястье. Теперь, казалось, прошли часы.

– Ничего, – сказала Кейт. – Он мертв, Оливия. Мы его убили.

Ощущения были двойственные. С одной стороны, теперь у них была проблема, кошмарная проблема. С другой, Оливия была переполнена праведным гневом. За все, что он сделал с ней, и за все, что заставлял ее делать. Я была твоим инструментом? Я не имею значения, да? Она должна была удерживать себя, чтобы не пнуть тело. Но ждала, что сейчас рикошетом вернется страх.

И он вернулся.

Оливия убила человека. Марк был мертв. Прямо перед ними лежало мертвое тело. Мертвое. Что им было делать теперь? Что они могли сделать?

– Что нам теперь делать, Кейт?

– Ну, хм… – Кейт, казалось, тоже пребывала в шоке. – Я не знаю. Мы должны позвать кого-нибудь. Да, согласовать наши версии и позвонить. Мы должны позвонить, я не знаю, в «скорую». Да, или копам… кому-нибудь. У нас есть запись. Запись покажет…