Взрослые люди

– Это вам, спасибо, все было очень мило.

– Какой вы, однако, гордый, – сказала женщина.

– Что вам от меня надо? – спросил он.

– Мне? – захохотала она. – От вас? Ровным счетом ничего. То, что мне было надо, я от вас уже получила! – И вдруг сказала совсем другим голосом: – Просто хотела на вас посмотреть.

– Постойте, – сказал Николай Петрович. – Постойте, дайте вспомнить… Семинар в Праге? Ну, то есть в Братиславе…

– Если бы семинар или курорт, я б не стала вас разыскивать, – сказала она.

– То есть? – помотал головой Николай Петрович.

– В случае семинара или курорта, – спокойно объяснила она, – я бы тебя запомнила. А так… Женщины бывают очень странные. Мне нужно было тебя увидеть. Живьем.

– Зачем?

– Красавец, как и было сказано, – проговорила она. – Рост сто восемьдесят, волосы русые, глаза голубые. Здоров. Интеллект высокий.

– Низкий у меня интеллект, наверное, – сказал Николай Петрович. – Потому что я ни черта не понял. Ну всё, мне пора.

– Прощай, номер 88/303, – сказала она.

Встала и повернулась идти.

– Черт, – сказал он. – А они гарантировали полную анонимность!

– Атомную бомбу – и то сперли, – обернулась она. – Неужели нельзя спалить донора? Хотя пришлось постараться, да. Женщины – они очень странные.

– В каком году? – спросил он.

– Какая разница? Я тебе никто.

– Ничего себе! – Николай Петрович тоже перешел на «ты». – Ты мать моего ребенка, вот ты кто! Значит, у моего сына есть брат. Или сестра. А? Кто? Как зовут?

– Неважно!

– Я все равно узнаю! Я все про тебя узнаю!

– Не выйдет! – и она быстро пошла к выходу.

– Увидишь! – крикнул он ей вслед.

the beginning of an affair. Воспоминания и размышления 2. Это возраст, это возраст

Он сделал шаг к выходу, но потом вернулся, сел за столик.

Официант принес бутылочку минеральной воды.

– Я не заказывал, – сказал Николай Петрович.

– За счет заведения, – сказал официант, наливая воду в стакан с соломинкой.

Николай Петрович хмыкнул и задумался.

Во-первых, черт знает что!

Во-вторых, кто она такая?

В-третьих, зачем ей это надо?

И наконец – какие могут быть юридические последствия.

«Ладно, – думал Николай Петрович. – Кто она такая и чего добивается, это мы поймем по ходу дела».

Мы – то есть «я и мой клиент». То, что в данном случае это был один и тот же человек, – не важно. Есть гражданин Николай Петрович К., попавший в странную историю, и есть юрист Н.П. Кошкин, который должен ему помочь.

«Правильно нас учили, – думал Николай Петрович. – Следы остаются всегда. Кусочки жировой ткани на плинтусе. Ворсинка на сиденье. Звонок с мобильника. Денежная трансакция. И вот – какой-то завиток ДНК. Как я был глуп, однако. Зачем? Деньги, да. Ну и пошел бы поработал официантом!»

Сейчас он почти презирал себя за это.

А тогда гордился, что его взяли в доноры. Красавец, метр восемьдесят, глаза голубые. «Какой вы милый!» – сказал врач, оглядев его сладким взглядом. И предложил помочь взять биоматериал. Бэээ! «Спасибо, доктор, сам справлюсь». Вот его приятеля, Веню Цыркина, не взяли. Хотя он был мастер спорта по горным лыжам, здоровяк, отличник, симпатяга. Но – курчавый брюнет. Еще на входе отсеяли. «А у вас евреек, что ли, нет среди клиенток?» – обиделся Веня. Регистраторша – еврейка, кстати – пожала плечами.

«И вот за копейки, за молодую дурь я оказался отцом неизвестно кого, – думал Николай Петрович. – Впрочем, многие становятся отцами по молодой дури. Но они хоть спят с этими девушками. Хоть разочек.

И вообще, что такое – быть отцом ребенка? Как бы понятно. Сделал ребенка – отец. Но именно “как бы”. А в таких случаях? Бориса Беккера развели на алименты, все помнят. Хорошо. Но он, несмотря на нестандартный секс, все-таки был в контакте с этой теткой. Обнимался-прижимался-целовался. То есть они хоть пять минут, но побыли вместе. Любовниками. Ну, а потом она распорядилась биоматериалом более стандартно! – Николай Петрович улыбнулся своему умению находить обтекаемые слова и выражения. – А вот кстати! – думал он далее. – Если бы эта дамочка, которая с Борисом Беккером, взяла бы да поделилась биоматериалом с подружками? С двумя-тремя? Что бы сказали судьи? Что это тоже дети Беккера? Наверное, все-таки нет. А почему – нет? Потому что они не были с ним в личном телесном контакте. Потому что он не шептал им ja, ja, gut, gut».

Это его слегка успокоило.

«Да, – подумал он. – А сколько ей лет?»

Вспомнил ее и понял, что она старше его лет на десять.

Ему стало досадно.

the beginning of an affair. Устный счет 3. Почти падчерица

Да, ему стало досадно, что эта красивая женщина, которую угораздило стать матерью его ребенка… или лучше так: отцом ребенка которой угораздило стать Николая Петровича… – он искал в уме наиболее уютную формулировку – итак, досадно было, что она старше его лет на десять. А может, и на пятнадцать. Он вспомнил ее руки, пальцы – да, разумеется, ей хорошо за сорок.

Даже чуточку жаль, что так вышло.