Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть III: Мудрость

Через минуту медвежонка вынесло на берег, где его поджидал тигр. Медвежонок уже не пытался убежать. Тигр очень тихо зарычал и ударил лапой медвежонка по морде, которая тут же покраснела от крови. Медвежонок заверещал, но с места не двинулся, видимо, уже понял, что убежать не удастся и единственное, что он может, – это продолжать верещать, надеясь, что его услышит мать. Тигр по-прежнему не торопился. Ван был прав, он действительно играл. Глядя медвежонку в глаза (прямо как удав, гипнотизирующий мышь), он еще раз хлестнул его открытой лапой. И тут за спиной у медвежонка раздался могучий рев. Это явилась огромная медведица-мамаша. На этом все и закончилось, потому что тигр развернулся и, никуда не спеша (видимо, знал, что огромной медведице за ним не угнаться), потрусил прочь, а медвежонок бросился к медведице обниматься, облизываться и жаловаться.

– Ну? – после паузы произнес Ван.

Я, зная его привычку заставлять меня из всего извлекать урок, не торопился отвечать. Не дождавшись ответа, Ван не стал давить на меня, а начал объяснять сам.

– Тигр играет в игру жизни и смерти. Думаю, это ты уже и так понял. Тут важны две вещи. Во-первых, от этой игры он явно получает удовольствие, а во-вторых, охотник и жертва в любую минуту могут поменяться местами. Чтобы ты не думал, зачем я потратил целый день на эту прогулку, скажу сразу. Тебя все время учат быть в роли тигра. Так вот, запомни, за любой потенциальной жертвой может стоять кто- то большой и сильный. Вот и все. Теперь домой. Ты сегодня целых полдня не занимался, так что в обратную сторону ты бежишь бегом и к приходу учителя суп должен уже кипеть. Чтобы дать тебе время, твой добрый учитель не будет торопиться. Надеюсь, не заблудишься?

Вопрос был риторический. Конечно, я мог заблудиться в джунглях. Но для этого мне нужно было завязать глаза. Так шутить я, конечно, не стал, Ван мог сделать вид, что не понял шутки, и вполне мог бы проверить.

Это были приятные воспоминания. И эти шестеро придурков не могли мне помешать насладиться ими. На одного из них я сразу обратил внимание. Он был почти трезвый, все время молчал, да и внешне был больше похож на шакала, а не на быка, как все остальные. Он сделал жест и остальные сразу замолчали. Шакал решил сразу расставить все по своим местам.

– Ты, хиппи, ты знаешь, с кем связался? – спокойно спросил он.

– Вполне, – так же спокойно ответил я.

– И чего же ты тогда хочешь?

– Просьба у меня к вам.

– Давай, – благосклонно кивнул Шакал, которого все это явно начинало забавлять.

– Нужно сделать так, чтобы никто из вас мне больше на глаза не попадался, а то я очень не люблю смотреть на всякую шваль, у меня от созерцания таких, как ты, портится настроение.

С этими словами я не торопясь отвесил ему тяжеленную оплеуху «тигриной лапой». Все-таки он сильно отличался от того симпатичного медвежонка, о котором я только что думал. Да и я был не слишком похож на того тигра. Тот был совсем молод, а я – травленый зверь. И никакого Тай-Цзи-Цюань. Стиль тигра, прямой, яростный и жесткий.

Сколько времени прошло, я не могу оценить, потому что в такие моменты время для меня течет совершенно иначе. Думаю, немного. Я знал, как это выглядит со стороны. Один человек как-то совершенно неожиданно оказывается рядом с другим и тот, непонятно почему, опускается на землю. Быстро, молча и страшно. И так шесть раз. Я посмотрел на доблестную гвардию, валяющуюся на земле. Все-таки размяк я за годы мирной жизни: все шестеро живы и никто даже особенно не искалечен. Ну может, у Шакала и еще у двоих сотрясение мозга. Ничего страшного, им для жизни мозг не особенно и нужен.

Оставив их приходить в себя, я не торопясь направился в ресторан. Появления полиции можно было не опасаться. Близко знаком с хозяином я не был, но знал, что у него с шефом местной полиции мир, дружба, любовь (очень крепкая, взаимовыгодная) и договор, что порядок в своем ресторане и возле него хозяин поддерживает сам с помощью своих вышибал. А благодарная (правильнее было бы сказать «отблагодаренная») полиция ни в какие разборки приезжих вьетнамцев не вмешивается. И тут был не только финансовый интерес. У полиции и других забот хватало и такой договор ей был исключительно удобен: каждый на своей территории занимается своим делом и возится только со своими земляками.

Перепуганный хозяин уже бежал ко мне:

– Мастер Минь, простите, но вы знаете, что это за люди?

– Само собой, – равнодушно пожал плечами я. – Если честно, то точно не знаю, но догадываюсь, причем с очень большой степенью вероятности. Уважаемый хозяин, не могли бы вы сделать так, чтобы этих хамов убрали с улицы. Неудобно, могут люди увидеть, что они подумают о вашем замечательном заведении?