Взрыв

— Я думал, — сказал Кирман репортеру, — что физическое могущество дает и физическую свободу. Не свободу навязывать свою волю, а свободу быть собой, понимаете? Не получается… Все время я вынужден поступать так, как требуют обстоятельства. Мне плохо, Роберт. Боже мой, как плохо… Вы понимаете меня?

— Пытаюсь, — вздохнул Крафт.

Он смотрел на висевший над ними вертолет и старался посильнее вжаться в груду обломков, хотя и знал, что пилот его не видит.

— Сейчас вы пойдете, — сказал Кирман. Крафт зашевелился. — Не бойтесь. Вы сядете в машину и поедете к штабу. Все, о чем мы здесь говорили, вы на время забудете. Поэтому там, — Кирман мотнул головой, — вы будете вполне искренни, обвинить вас будет не в чем. Да и я подстрахую. Через час вы будете в дороге. Главное для вас теперь — уехать отсюда.

— А вы, Дик? Если я верно понял… Вы же через час-другой… ну… заснете, и каждый, кто сможет…

— Да, засну. Но я приму меры, чтобы меня не нашли.

— У меня есть еще вопросы, Дик, — сказал Крафт. — Вы мне все рассказали о работе, и я понял. Но я почти ничего не знаю о вас лично, а читателям, понимаете…

— Не нужно, Роберт. И без интимных подробностей это будет бомба, верно? Поймите, я не хочу на вас давить…

— Понимаю, — сказал Крафт.

— Роберт, — медленно, со значением заговорил Кирман, — вы хоть поняли, что нас всех ждет? Пусть мне сейчас и не удастся. Пусть вы не сумеете ничего опубликовать и никто не узнает правды. Но все равно, Роберт, в эволюции человечества произойдет взрыв, наши желания ничего не изменят. Ничего. Как не изменило бы ничего решение обезьяны не становиться человеком. Понимаете, Роберт?

— Понимаю, — повторил Крафт. — Дик, я хочу спросить… Это… очень больно?

— Очень. Но я ведь от незнания пошел на такой шаг. Мне казалось, что это единственный способ.

— И еще… Вам не хочется подышать, а? Вы ведь привыкли дышать, а теперь…

— Не хочется, Роберт. Это инстинкт. Старые инстинкты исчезли, возникли новые. Я ведь долго вообще не знал, что не дышу. И чувства голода нет, я знаю, что это такое, но есть не хочу. Многого нет, и многое появилось. Я разговариваю с вами и одновременно решаю проблему репликации в зародышевом состоянии. И в то же время чувствую всех, кто находится на базе. Мыслей не выделяю, могу и это, но сейчас меня интересует общее, я хочу знать состояние людей… Или: я смотрю на вас и вижу, как вы светлеете.

— Что? — не понял Крафт.

— Температура. Вы волнуетесь, и у вас повышаются температура и кровяное давление. А я это вижу… Идите, Роберт, пора.

Крафт поднялся. Ему не хотелось выходить на открытое пространство, простреливаемое лучами прожекторов.

— Идите, Роберт, — повторил Кирман.

А ведь он может просто взять меня мысленно за руку и повести как ребенка, подумал Крафт. Но он не сделает этого, он хочет, чтобы я сам…

— Да, — сказал Кирман, — я хочу, чтобы вы были свободны в своих поступках, Роберт.

— Прощайте, Дик, — сказал Крафт. — Честно: мне очень хотелось бы увидеть вас у себя в Нью-Йорке, а не так вот… Я напишу.

Он заставил себя обогнуть груду обломков. Он шел в лучах прожекторов и не щурился.

x x x

— Господа, — начал президент, — время неурочное, но и ситуация чрезвычайная.

Купера подняли с постели час назад — звонил Сьюард и настойчиво требовал созыва Комитета национальной безопасности. Несколько минут спустя он прибыл сам, уставший, осунувшийся, издерганный, протянул президенту тонкую папку с анализом последних событий на базе Шеррард и молча ждал, пока Купер прочитает. Президент — он не успел толком одеться и чувствовал себя неловко — прочитал и попросил миссис Скрэнтон собрать членов Комитета в комнате решений в цокольном этаже Белого дома. Строго секретно и конфиденциально.

Верхние этажи были погружены во мрак — президент спал, это мог видеть каждый американец. Автомобили с членами Комитета прибывали на площадку за домом.

— Ситуация чрезвычайная, — повторил Купер.

Он встретился взглядом со Сьюардом, и тот едва заметно кивнул.

— Господин вице-директор, — обратился к Сьюарду президент, — вы лучше меня обрисуете положение, верно?

Сьюард вытянул из папки шесть голубоватых листков и пустил по рукам. Генерал Хэйлуорд пробежал страницу взглядом, сложил лист вчетверо и сунул в карман. Госсекретарь Вард читал медленно, останавливаясь на каждом слове и поглядывая на президента. Министр обороны Кшемински читал внимательно, но быстро, перевернул лист, не нашел ничего на обороте, и глубоко задумался. Генерал Вудворт, вызванный по специальному требованию Сьюарда, читать не стал — он уже знал все. Генерал Палмер, председатель штаба ракетно-космических сил, и адмирал Бургойн, руководивший флотом, решили почему-то читать вместе и склонились над листом, едва не сталкиваясь лбами.