Взрыв

Регина, убирая чашки со стола, недоверчиво взглядывала на Ивана Андреевича.

— Если пойдете, то идите! Чашечки от вас не убегут.

— Хорошо, господин профессор. Я иду, господин профессор. — Регина взяла Роберта под руку, будто отправлялась на гулянье, и всем своим послушанием как бы говоря: она готова на все. И швырнула на постель свою белую сумочку — не потребуется.

На лестничной площадке она отпустила Роберта. Он испуганно вздрогнул от ощущения возникшей неустойчивости, сначала неуверенно, потом с каждым шагом тверже и целеустремленнее направился вниз.

Роберт пошел не на улицу, а по лестнице в подвал — он будто не заметил двери. Регина так и поняла: не заметил. В сумерках лестничной клетки она схватила Роберта за руку, остановила его.

— Мы прошли выход, — глазами указала она на дверь.

— А он нам не нужен, — тихо ответил Роберт.

В его тихом, предназначенном только для нее голосе Ретина уловила невысказанное интимное желание иметь общую тайну; тайна эта должна сроднить их, потом она может перерасти в настоящую близость, станет предвестником их уже единой судьбы. Регина не отпустила руку Роберта, но она почему-то не улавливала ответного тепла — это, посчитала она, видимо, от неожиданности, он еще не понял ее готовности быть другом.

Роберт остановился на самом дне лестничного колодца. Было почти совсем темно, пыльно, вокруг теснились, нависали над головой бетонные стены, черным казался сцементированный заодно со стенами каменный пол. Роберт ощупал ладонями одну стену, другую, словно в поисках ответа, посмотрел на Регину.

— Что? — с готовностью на все приблизилась к нему Регина.

— Видишь... Ничего нет...

— А что здесь должно быть?

— Ну, дверь какая-нибудь, подземный ход... Да мало ли что!..

— Из-за этого, что ли, спускались сюда? — пожала плечами Регина.

— А из-за чего же, думаешь? — недовольно проворчал Роберт. Вместо помощи от нее он встретил полное непонимание. Разъяснять надо, когда и так все ясно.

— Послушай, дорогой мой, — мягко положила Регина руки на плечи солдата. — Неужели ты не знаешь дороги из-под купола? Зачем бежал, если не знаешь? Не надо ничего скрывать от меня, я такая же, как и ты. У нас много общего, мы с тобой можем быть счастливыми...

— Уйдем отсюда. Я задыхаюсь...

Вскоре они вышли на улицу. Роберт приказал передвигаться поближе к домам: так надежнее, не сразу обнаружат людей, прилипших к стенам, в случае опасности. Регина вяло шагала следом за солдатом, упрекая себя за то, что раньше не покинула только что оставленную квартиру. Никакого толку от этого солдата, время только потеряла. Русский профессор небось что-нибудь уже предпринял, чтобы выбраться из городка, а они ходят, ищут неизвестно что.

Раздумавшись, Регина уже была уверена, что Петракова они больше не встретят. Не для того русский ученый отправил их на поиски, чтобы сидеть и ждать сложа руки. Всему виной Роберт, этот бездумный человек. Если бы не было его, то русский никуда бы не посылал ее. Она ненавидела солдата, его неуверенная походка вызывала в ней отвращение. Спина его раскачивалась перед ее глазами, загораживая улицу, ей приходилось выглядывать из-за нее, чтобы сориентироваться, далеко ли еще до перекрестка, а значит, и до поворота к дому, где они оставили Петракова. Если бы не солдат, то она, может быть, уже давно была бы за пределами городка. Профессор не мог бы оставить ее под куполом — она уже убедилась однажды в его доброте, когда он поддался на ее уговоры и принялся за работу над солдатом. Одну ее легче вывести с собой русскому ученому, чем вместе с этим черным маятником, загородившим собой почти всю улицу.

Дверь в квартиру была открыта, и они сразу, еще с площадки, увидели Петракова. Заложив руки за спину, он ходил по комнате. От неожиданности, что она действительно видит русского профессора, Регина замерла на пороге. Потом обрадованно бросилась к нему, обняла за шею и заревела от ощущения едва не ускользнувшего от нее счастья. Теперь она была спасена. Она была уверена, что Петраков специально дожидается их, чтобы вывести из-под купола. Слезы душили ее, но это были слезы радости, облегчения.

Профессор прежде всего обратил внимание на солдата. Осмотрел его бледное с ввалившимися глазами лицо, посчитал пульс.

— Отдыхать! — приказал он. — Немедленно!

Пока Роберт устраивался в мягком кресле и полулежа выслушивал советы Петракова, Регина стояла у двери, словно опасаясь, что русский профессор может заставить бездействовать, терять время, когда они могли бы уже двигаться куда-то к выходу. Она удивлялась тому, что раньше не замечала, какой это интересный мужчина. Спокойные советы Роберту, заботливый взгляд, неброское изящество движений, скрытая какая-то сила воли... С таким человеком не пропадешь. Лишь бы успеть уйти, пока Хаббарт не обнаружил беглецов!

Роберт закрыл глаза. Когда Петраков вновь обратился к нему, солдат уже спал. Иван Андреевич кивком головы приказал Регине зайти в соседнюю комнату. Как только закрыли за собой дверь, Регина положила руки на плечи Петракова:

— Что будем делать, господин профессор?

— Не знаю, — вздохнул Иван Андреевич.