Взрыв на макаронной фабрике

– Ну, мне чаще всего звонят в том случае, когда требуется профессиональная помощь. Тем более что, насколько помню, я не оставляла тебе своих телефонов. Значит, ты сама их узнала. Вероятно, у своего мужа. Отсюда вывод – что-то произошло, и тебе нужна моя помощь. Я права?

«Умна», – подумала я, а вслух ответила:

– В общем-то, нет. Конечно, кое-что случилось, но с этим я справлюсь сама. Я просто хотела поближе с тобой познакомиться. Ты мне понравилась… Да и Веника просто так в чужие руки не отдашь!

Я была противна сама себе. Буквально все в этой Катьке вызывало у меня взрыв отрицательных эмоций: и высокий рост, и длинные ноги, и шикарные каштановые волосы, крупными локонами ниспадающие на плечи, и невероятная схожесть с Джулией Робертс… А теперь вот выясняется, что она еще и чертовски умна. Нет, по части ума я, конечно, дам ей сто очков вперед, а вот в остальном… Рядом с этой консультанткой я выгляжу как взъерошенный воробей. Катерина, кажется, думала о том же, потому что недоверчиво хмыкнула и задумалась. За этот сравнительно небольшой промежуток времени я успела придумать несколько нелестных прозвищ для дамочки, самым безобидным из которых было «кобыла длинноногая».

– Хорошо, – наконец молвила Катя. – Я освобожусь в семнадцать тридцать. Только знаешь что? Давай в кафе не пойдем. Приходи ко мне домой.

Катерина назвала адрес. Жила она на улице Советской. За последние десять лет эта улица с пролетарским названием приобрела совсем уж капиталистический вид. В основном там строили элитарное жилье для очень богатых людей: трехэтажные коттеджи, двухуровневые квартиры с подземными гаражами и прочими буржуазными гримасами.

– За тобой заехать? – поинтересовалась консультантка.

Я сначала хотела было согласиться, но вспомнила, что теперь у меня тоже есть средство передвижения, и гордо отказалась.

– Отлично, – подвела итог Катя. – Значит, в восемнадцать я тебя жду.

Я кисло попрощалась и потащилась в ванную. Не знаю, кому как, но мне именно в ванной приходят в голову гениальные мысли. Однако сейчас что-то произошло с моей головой: она никак не хотела выдавать даже самых завалящих идей. Все мысли вертелись вокруг этой Катьки. Девушка была мне откровенно неприятна. Наверное, она это чувствовала, поэтому на праздновании годовщины даже не пыталась со мной сблизиться. Представляю себе ее удивление, когда я сама ей позвонила и предложила встретиться. Справедливости ради стоит заметить, что если она и удивилась, то ничем себя не выдала. В общем-то, признаюсь, я хотела ее использовать в своих интересах. Мне нужна была консультация ее папеньки – старого ювелира. Хотелось бы побольше узнать об алмазах вообще и о якутских, в частности, и показать ему свою находку. Тут мысли полностью переключились на камешки, и я с удовольствием погрузилась в мечты.

Телефонный звонок разорвал бриллиантовые грезы. Трубка радиотелефона лежала на стиральной машине. Я вытащила руку из ароматной пены и недовольно проворчала:

– Кто это?

– Женька, снова привет! – раздался голос Ленки Пономаренко. – Записывай адрес своего покойника. Ты была права: Феликсов у нас не много: вместе с твоим – всего трое. Правда, один сидит, а другой родился месяц назад… Тебе который нужен?

Ленка откровенно надо мной издевалась.

– Леночка, – терпеливо отозвалась я, – мне нужен тот, который умер. Покойники, знаешь ли, мне больше нравятся, чем младенцы и уголовники.

– Да? А живыми людьми интересоваться не пробовала?

– Пробовала – не впечатляет. Знаешь, перефразируя одного умного человека, «чем лучше я узнаю живых, тем больше я люблю покойников»!

– Шизофрения и некрофилия, – поставила диагноз Ленка. – Ладно, тебя, видать, даже могила не исправит. Записывай адрес. Только учти, жил он там пять с половиной лет назад. Так что кто там теперь – неизвестно!

Пономаренко продиктовала мне адрес. Самое удивительное, что покойный Феликс Петрович Круглов жил все на той же улице Советской. Впрочем, я не удивляюсь: богатому человеку только туда и дорога. Если бы меня кто-нибудь спросил, зачем я интересуюсь этим самым Феликсом, да еще убитым почти шесть лет назад, я бы точно не ответила. Вероятно, потому, что и Круглова, и женщину – тезку великой княжны, и странного азиата с бриллиантом и сорока рублями в кармане убили стилетом. Может, ключ к сегодняшним покойникам удастся отыскать в убийстве шестилетней давности?

До встречи с Катериной Шульц оставалась еще много времени. Чтобы как-то скоротать его, я решила прокатиться на улицу Советскую, по тому адресу, который дала мне Ленка Пономаренко. А заодно и новую машину опробовать.

– Рудик, – обратилась я к собаке, – ты не желаешь составить мне компанию? Будешь умницей – в кафе заедем!

Рудольф радостно тявкнул и впереди меня помчался к выходу. В этот момент раздался резкий звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула и, громко выругавшись, пошла открывать.

На пороге, привычно улыбаясь, стоял Рассел.

– Явился? – не слишком любезно поинтересовалась я. – Ну, проходи. Там в холодильнике покопайся. Должно вроде кое-что остаться от вчерашнего праздника, а мне некогда!