Взрыв на макаронной фабрике

– Ты мне что говорила? Где экспертиза?! Мне бумаги нужны! По-твоему, я век должен здесь сидеть?! Ты же знаешь, каждый мент в вашем паршивом городишке меня рад зарыть. Надоело ждать. Да и дело стоит! Короче, три дня тебе, поняла? Не управишься в срок – пеняй на себя. Все брошу и слиняю отсюда к такой-то матери! Добра у меня достаточно – проживу!

Из коридора донесся звук пощечины и неразборчивое бормотание Катерины. Вслед за этим раздались звуки непонятной возни и Катькин голос, ставший вдруг визгливым и противным:

– Гад! Да все, что ты имеешь, ты получил благодаря мне! Вспомни, где я тебя подобрала! Если б не я, ты бы сдох в своем госпитале! А теперь перья распустил – добра у него, видите ли, достаточно… Козел!

– Лучше б я сдох! – проворчал незнакомец, заметно успокаиваясь. – До сих пор кошмары по ночам снятся…

Дальше мне стало неинтересно, ибо с первого этажа понеслись звуки поцелуев и малоразборчивое бормотание хозяйки. Да, темпераментный народ, ничего не скажешь! Сначала по ведру помоев друг на друга вылили, а теперь милуются. Впрочем, у каждого свои причуды.

Я отскочила от двери, ведущей вниз, и попыталась привести мысли в порядок.

«Что это? Кто это? Катька встречается и с Веником, и с этим типом? Господи, о чем это я?! При чем здесь Веник?! – Голова разламывалась от впечатлений. – Я здесь с единственной целью – узнать координаты папашки. Но судя по всему, Катька далека от откровений. И что за жизнь такая?! Все приходится делать самой! А Веника я все-таки хлорочкой спрысну – мало ли что».

Успокоив себя таким образом, я энергично стала осматривать кабинет покойного Феликса. Ящики рабочего стола оказались девственно– чисты. Кроме стопок писчей бумаги стандартного формата и великолепного качества и нескольких каталогов известных аукционов, там ничего не было.

«Черт! – разозлилась я. – Что такое не везет, и как с этим бороться!» Это про меня.

Тут я заметила на столешнице мобильный телефон Катерины. Схватив его, я влезла в справочник, мысленно поблагодарив всевышнего за то, что никакой блокировки на аппарате не было. Мне без труда удалось отыскать телефончик папаши Шульца.

– Ну хоть что-то, – проворчала я, переписывая номер на клочок бумаги.

Неожиданно трубка в моих руках ожила и завибрировала. На экранчике высветилась информация о поступившем сообщении. Я с детства знаю, что читать чужие письма, записки и прочие личные заметки нехорошо. Но тут… бес попутал, ей-богу! Объяснив себе, что мое любопытство – и не любопытство вовсе, а следственные действия, я нажала на кнопочку.

«Катерина, срочно. Плохо. Папа».

Интересная информация, а главное, бесполезная. Любящий папа сообщает любимой дочери о плохом самочувствии, только и всего. Стоило из-за этого нарушать собственные жизненные принципы? Я глубоко вздохнула: за последние несколько дней я слишком часто стала их нарушать, так что одним больше, одним меньше – какая разница?!

Вернулась Катерина. На ее левой щеке ярким пятном выделялся отпечаток пятерни.

– Извини, – улыбнулась она. – Сантехник заходил. У нас с водопроводом что-то не в порядке…

«Ну да, – мысленно усмехнулась я, – и он тебя случайно огрел смесителем по щеке. Однако я что-то не слышала, чтоб этот «сантехник» ушел. Значит, сейчас последует недвусмысленный намек на прощание… Что ж, я и сама уйду. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!»

Однако Катька не стала меня выставлять за дверь. Вместо этого она уселась за журнальный столик, налила себе в стакан виски и залпом его осушила.

– Ну, как тебе собрание железа? – поинтересовалась она, жуя тоненький кругляшок лимона.

– Впечатляет, – кивнула я. – А твой муж, случайно, не собирал драгоценные камни? Ну, изумруды всякие, бриллианты…

– Нет, – резко ответила вдова. – У меня с детства на камни аллергия. Видеть их не могу! У меня отец ими сильно увлекался, а мне они до смерти надоели. Я даже украшений с камнями не ношу…

В самом деле, холеные пальчики Катерины украшало единственное колечко из платины с золотом без единого драгоценного камня. На изящном запястье болтался браслет из тех же благородных металлов.

– А вот я люблю бриллианты, – протянула я. – Мне Ромка на годовщину подарил один камушек…

– Да? – Катька удивленно подняла бровь. – А мне казалось, что он подарил тебе машину!

– И машину тоже, – кивнула я, раздосадованная своим промахом. – Только машина как бы от имени всех, а бриллиантик Ромка от себя лично преподнес, уже ночью… Только я в них ничего не понимаю. Может, проконсультируешь меня, Кать?

– Нет, – отрезала она.

– А твой отец не мог бы…

– Папа сильно болен. Ему сейчас не до консультаций.

Настроение хозяйки изменилось. Теперь она явно тяготилась моим присутствием: нервно поглядывала на часы, висевшие в кабинете, бросала нетерпеливые взгляды на дверь – словом, давала понять, что аудиенция окончена.

– Ой, – воскликнула я и вскочила, – совсем забыла! Мне же к маникюрше надо! Ты уж извини, Кать, что так недолго пробыла у тебя в гостях…

– Да ладно, – махнула рукой хозяйка, – что я, не понимаю: маникюрша – дело святое! Я провожу тебя.