Взрыв Секс-бомбы

— Я оставлю тебе сценарий на вахте Дома кино.

— Оставляй, — сказал он.

Это было почти согласием.

Поскребыш и Редактор

Она запомнила тот день, когда возненавидела Секс-символ десятилетия. Она тоже снялась обнаженной, в «Московском комсомольце» напечатали заметку, что в стране появился Секс-символ-2, и в этот же день ей передали, что Секс-символ назвала ее Поскребышем. Кличка прилепилась и закрепилась. Может быть, из-за ее небольшого роста.

Сценарий, написанный для Секс-символа, она прочитала ночью, когда Продюсер уже спал, и поняла, что в нем многое верно просчитано. Офисных фильмов у нас еще не снимали. Раньше снимали производственные фильмы, в которых герои что-то строили, выплавляли, переделывали. У них были противники, консерваторы. Но проигравшие в этих конфликтах ничего не теряли, а победившие ничего не выигрывали.

В будущем фильме героиня могла потерять или выиграть все, но побеждала, потому что была умна, хитра, расчетлива. И большинство женщин видят себя такими. Да, не красавица, зато умна, хитра, надежна и сексуальна, если надо, она в постели может взорваться получше любой секс-бомбы.

И то, что любовь — не главное в фильме, тоже было достоинством замысла. Не надо женщине в сорок, хотя и выглядит на тридцать, играть любовь. Эти тридцать — для неопытных и молодых зрителей, а женщины — зрительницы ее возраста, приметливы и понятливые. Они запомнили, когда они впервые появились на экране, могут просчитаться на год, максимум на два, но не на десять.

Когда в кинотеатрах начинали показывать фильмы с ее участием, она покупала в кассе билет и заходила в зал в самый последний момент. Ее узнавали, но не так уж часто. Чтобы узнавали всегда, надо было сыграть в двух-трех популярных и хотя бы в одном очень популярном фильме и чтобы этот фильм показывали лет тридцать по телевидению, и еще постоянно мелькать на кинофестивалях, кинопремьерах и вообще там, где снимает телевидение, чтобы потом снятое показать в новостях.

Она смотрела на экран, но слушала реплики сидящих рядом зрителей и запомнила суждения об актрисе, которую она не любила, но которой хотела бы подражать. Актриса, как и она, приехала из провинции, прославилась сверхтонкой талией и умением петь и танцевать. Потом были годы забвения, а потом, через четверть века, когда обычные женщины, у которых уже выросли дети и подрастают внуки, грузнеют, она снова начала петь и танцевать, поражая темпераментом и стройностью тела.

— Какая тоненькая! — похвалила зрительница.

— Старушки с возрастом или подсыхают, или разбухают, — ответила другая.

— Но она не старушка!

— Старушка, старушка, — возразила другая. — Когда она начинала, мы были школьницами, а сейчас пенсионерки.

Актрисы, получившие признания в любви от поклонников и поклонниц, думают, что их любят все и будут любить всегда. Кто-то любит, конечно, но очень многие завидуют, потому что тоже хотели стать Актрисами, и тоже считают себя красавицами, только артисткам повезло, а у них не получилось. А они совсем не хуже: и спеть смогут, и станцевать, и, если бы очень захотели, то и фигуру имели такой же стройности. А разъелись на макаронах и картошке, потому что не для кого держать такую фигуру, и так радостей мало от постоянно пьющего мужа, и зарплата маленькая, и сын хамит, и сапоги нужны не элегантные, на шпильках, а зимние, прочные на меху, потому что актрис возят на автомобилях, а им приходится ждать автобус на морозе.