Молюсь про себя, чтобы помог.
Охранник раздумывает. Потом произносит:
— Кофе.
— Какой? Зерновой, растворимый? Банку, пакет?
Он смеется:
— Нет, выпьем кофе. Я достану запись, а ты со мной сходишь выпить кофе. Идёт?
Я моргаю. Это что, он меня на свидание зовёт? Все мужики — козлы. Только одно им и нужно. Пожимаю плечами. Ну, кофе, так кофе. Запись-то нужна. Киваю:
— Хорошо. Сходим выпить кофе. А ты сейчас достанешь?
Сама прикидываю, как бы мне и запись заполучить и сбежать, пока меня страшный владелец клуба не увидел.
Охранник снова хмыкает:
— Ишь, какая шустрая. Это мне надо еще найти её, скопировать. Дождаться, чтобы в комнате наблюдения никого не было…
Мои планы побега рушатся, а к нам навстречу идёт Анатолий Петрович, одетый всё в те же мрачные темные тона, в начищенных до блеска туфлях. Я вздрагиваю.
Владимир шепчет:
— Завтра придёшь, всё будет. Обещаю.
Владелец клуба раскрывает руки, радушно приветствует:
— Добрый вечер, Лерочка. Очень рад нашей встрече, — он улыбается, а у меня всё замирает и обрывается внутри. Как будто дверца ловушки захлопнулась.
Он ведёт меня к небольшой сцене. Зачем я сюда припёрлась? Надо было соглашаться на условия Олега. Дался мне этот развод, принципы, моя гордость.
Ну, подумаешь, отозвала бы документы. Можно же просто жить отдельно, и пусть себе стояла бы несчастная печать в паспорте.
Хотя, умом я понимаю, что дело не в печати. Дело в его контроле над моей жизнью.
Сначала развод не оформлять, потом вернуться и жить с ним в квартире заставит. И всё будет еще хуже, чем раньше.
Смотрю на владельца клуба, стараюсь улыбнуться, но не выходит.
— Расслабьтесь, дорогая. Вы очень напряжены, — говорит Анатолий Петрович и показывает рукой на сцену.
— Идите, посмотрим, что вы умеете.
Жестом отпускает охранника, разворачивается к пульту ди-джея:
— Сергей, поставь-ка нам оранжеровочку, девочка потанцует.
Он садится за ближайший к сцене столик.
Залезаю на маленькую невысокую сцену, и вместо того, чтобы расслабиться, лишь обхватываю себя руками.
Анатолий Петрович смотрит в упор и качает головой:
— Так не пойдет. У вас есть пятнадцать минут, чтобы убедить меня, что вы нам подходите, Лера, — стальные нотки проскакивают в голосе. — Больше шанса у вас не будет. Я продам ваш долг, а кому — это уж как получится. И какие условия предложат вам другие люди — не мое дело.
Ди-джей словно не видит, что происходит, не слышит угроз владельца клуба, которыми тот запугивает меня. Он просто включает музыку.
Закрываю глаза, вслушиваясь. С первых нот узнаю — наша мелодия с Олегом.
Перед глазами проносятся картинки знакомства. Как он притормозил на крутой машине, когда я мерзла под дождём на остановке, как предложил подвезти.
Вспоминаю наш первый танец в дорогом ресторане. Приличное заведение высокого класса. Роскошный интерьер — такие я только в глянцевых журналах, да на каналах блогеров видела. Олег умел пустить пыль в глаза. В начале отношений.
Заказал коллекционное вино, устрицы… Фу, гадость какая.
Играла эта же мелодия, мы медленно двигались среди нескольких других чопорных пар. Всё было очень прилично, до зубовного скрежета. А Олег тихонечко водил пальцем по моей открытой спине, шептал нежности на ушко.
Я стою на сцене ночного клуба с закрытыми глазами, но заставляю себя расслабиться. Медленно опускаю руки. Тело само подхватывает звуки мелодии, которая проникает всё глубже в сердце. Тело помнит, как было хорошо в объятиях мужа, когда мы двигались в такт музыки. Тело помнит, как танцевать: шея, плечи подстраиваются под музыку.
Ди-джей врубает погромче.
Ловлю ритм и погружаюсь в него с головой. Я танцую для себя — это прощальный танец. Олега больше нет в моей жизни. Осталась лишь мелодия из прошлого, и я сама по себе.
Мне хорошо. Я обожаю танцевать. Почему я не делала этого раньше?
Олег запретил выступать, а мне так не хватало движения и музыки в моей тусклой жизни. Я просила его записаться на парные танцы, чтобы я могла танцевать. Пусть и только с ним. Но муж считал мое увлечение блажью и баловством. А одной не разрешал.
Я отдаюсь музыке. Тело кричит о том, как больно, о том, как хочется любви. Тело выплескивает наружу чувства, спрятанные глубоко внутри. Мне становится легче. Лучше, чем от рыданий и слез.
Стеснение уходит, движения становятся плавными, раскованными. Я больше не на сцене ночного клуба. Музыка и ритм переносят меня в другой мир, мой собственный внутренний мир, где мне так хорошо, спокойно и уютно. Одной.
Поворачиваюсь, наклоняюсь, прогибаюсь …трогаю тело руками.
Музыка обрывается. Жесткий голос владельца ночного клуба вырывает из внутренней идиллии:
— Достаточно, Лерочка. Превосходно.
Ди-джей поощряет редкими аплодисментами. Их подхватывает пару человек из персонала, оказавшихся в зале.
Анатолий Петрович кивает. Он доволен. Оборачивается, отправляет людей работать дальше. Потом обращается ко мне:
— Лерочка, снимайте джемпер.
Я сглатываю. Вмиг возвращается стеснение. Снова обхватываю себя руками.
Мужчина смотрит на дорогие часы на запястье.
— У вас осталось шесть минут. К сожалению, я не располагаю бОльшим временем.