Взрывная Шипучка

— Ну, вот и познакомились! — точь в точь повторяю сказанную мной при первой встрече фразу и, высоко задрав голову, шагаю внутрь. Прикрываю за собой дверь, оборачиваюсь к столешнице и выдаю снова. — А где у вас тут чайник?

— Это очередной перфоманс? — Медведь устало потирает шею и мне страшно, что ничего не получится, что он не поймет.

— Это игра, — шепчу я. — Подыграй мне.

— Но я не знаю правил, — скользит взглядом по голому животу, я вспыхиваю.

— Знаешь, мы уже играли в нее однажды. Просто в этот раз я сразу скажу правду, а ты все равно влюбишься в меня.

Прикрываю глаза, пытаясь скрыть бушующие в них эмоции. Но это не выходит, я все равно чувствую, как предательски дрожит нижняя губа, и отчаянно сжимаю пальцы на ногах, лишь бы придать себе сил.

— Это так не работает, Майя, — выдыхает Влад. — Нельзя просто взять и…

Он отходит от меня в противоположный угол кухни, под ногами вертится Муфаса и истошно орет, словно прогоняет меня вместо хозяина. Я чувствую свое бессилие и от этого ужасно злюсь.

— Конечно можно! — яростно восклицаю. — Можно! Давай, теперь твоя очередь сказать: Ты кто такая? А я в ответ: я — Майя! Помнишь?

— Помню, — говорит низко и хрипло, но с места не двигается и ничего больше не произносит.

Просто смотрит на меня. Прощупывает своими глазами с лёгкой поволокой. А меня знобит все сильнее.

Кажется, прошло полжизни с момента, как я стояла вот здесь же, пытаясь заработать легкие деньги. Тогда мне казалось, что это очень важно — пополнить вечно минусовой счет красивыми цифрами. Оплатить квартиру, купить продуктов. А сейчас я готова отдать последние копейки за то, чтобы иметь шанс все исправить. И всю оставшуюся жизнь питаться макаронами Гуси, и носить костюм хрюшки, пока у меня не разыграется клаустрофобия. Только нужны ли Владу все эти жертвы? Не опоздала ли я?

— Что было дальше? — спрашивает он, после тяжёлого молчания.

— Ты подумал, что меня тебе подарили, — сипло произношу я.

— Так и было…

— Отправим благодарственное письмо твоей жене? — я пытаюсь улыбнуться, но выходит плохо. Нервно, немного криво, я еле сдерживаю слезы.

— Я бы предпочел не повторять этот опыт.

— Ты сейчас о нас с тобой или о тебе и ней?

Нервно закусываю палец, не сводя взгляда с мужчины напротив. Он делает шаг ко мне. Широкий такой, размашистый и сразу оказывается возле меня. Кладет ладонь на мое запястье и освобождает многострадальный палец из плена зубов.

— Ты когда-нибудь отучишься от этой привычки? — с тихим вздохом спрашивает он.

Чувствую алкоголь в его дыхании. Это хорошо, наверное. Он более расслаблен и выслушает меня.

— Уже, — вытягиваюсь по стойке смирно. — Все, больше никаких вредных привычек, завтра я уволюсь, а вчера удалила номер Пашки! А ещё я записалась в парикмахерскую!

Выпаливаю все на одном дыхании. Пусть знает, что я настроена серьезно. Больше никакой легкомысленной Майи! Никаких дурацких историй и, уж точно, ни одной тайны!

— А в парикмахерскую зачем? — удивленно спрашивает он.

— Ну, — встряхиваю волосами. — В новую жизнь с новой головой!

— Что-то из старой, думаю, стоит оставить, — тихо и многозначительно произносит Влад.

Тянется к моим розовым прядям, зажимает один локон между пальцами, скользит по нему вниз, немного оттягивая. Я задерживаю дыхание, боясь лишний раз пошевелиться. Мы словно танцуем по очень тонкому льду: одно неверное движение, один неосторожный звук и лёд лопнет, разрушив момент.

— Ты простишь меня? — отчаянно шепчу я.

— Конечно, — так же тихо произносит он.

— Мы можем начать все с начала?

— Нет, — разбивает мне сердце.

— Ты не хочешь?

— Нет, — еще один колкий удар.

Дурацкие слезы жгут щеки и уголки губ. А жесткие пальцы Влада и не думают их стирать.

— Останься собой, — рвано выдыхает он. — Продолжим с той точки, на которой остановились. Ты будешь бесконечно сносить все мои установки, а я постоянно воспитывать тебя под себя. Однажды мы сделаем все нужные шаги навстречу друг другу и станем как все. Или нет. Возможно, ты по-прежнему будешь делать все эти бездумные штуки и выводить меня из себя. А я научусь это принимать без острого желания всыпать тебе ремня. Кстати, он все еще ждет своего часа! — короткий искусственный смешок вырывается из Влада.

Я поддерживаю его своим нервным всхлипом. Я знала, что все так не закончится. Знала, знала, знала.

— Я уже была наказана недельным молчанием. Давай обойдемся без физических расправ.

Впиваюсь пальцами в его пиджак, притягивая ближе к себе. Медведь наклоняется ко мне, и наши лбы соприкасаются. Мы часто дышим, согревая воздух между нами, слезы крупными каплями падают на пол, разбиваясь о плитку, но я все равно улыбаюсь.

— Значит, у этой сказки будет хороший конец?

— Почти наверняка.

— Почему почти? — вскидываю голову, чтоб заглянуть в глаза Медведю.

— Всегда остаётся вероятность, что тебя утащит какой-нибудь Кощей бессмертный. А я слишком стар, чтобы отправляться за тобой за тридевять земель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я фыркаю ему в лицо от смеха.