Взрывное сочетание (СИ)

— Однажды он явился ко мне и рассказал, что библиотекарь попытался натравить на мою Пенелопу стайку избалованных аристократов. Видимо, это стало последней каплей моего терпения. Я вышла из себя и даже сквозь сопротивления внутреннего огонька, почувствовала, как кожа на моих руках стала бугриться, предвещая скорое появление чешуи. Все, на что хватило моего ума, это взмолиться чтобы огонек изменил цвет чешуек, и мой источник не подвел! Под жадным взглядом ректора я покрылась россыпью рубиновых искр.

Взревев, Кристиан бросился прочь, так и не увидев, что как только сияние погасло, на моих руках осталась черная глянцевая чешуя. В ту ночь я впервые смогла поговорить по душам со своим источником магии. Он действительно защищал меня, не давая обернуться, так как знал, что ректор преследует свои цели, в которых мне уготована роль жертвы…

— Почему же он не дал тебе обернуться после того, как ты все узнала? — прошептала я, глядя на Присциллу глазами полными сочувствия.

— Клетка сделана из того же материала, что и твои браслеты, ее невозможно сломать, — грустно произнесла она. — До сих пор не понимаю, как Яспену удалось ее открыть. Но сейчас не об этом. После того, как Кристиан понял, что я не черный дракон, он стал «ухаживать» за Пенелопой, не забывая приходить и рассказывать мне о своих успехах. А однажды вечером сообщил мне, что сделал моей сестре предложение.

Той же ночью я проснулась от странного предчувствия. Мой огонек тревожился, но не за меня, а за кого-то другого. Тревога была столь сильной, что я не смогла себя сдерживать и стала метаться по камере, бросаясь на стены, словно дикий зверь.

Внезапно странное чувство пропало, словно опасность миновала, и я, немного успокоившись, заснула, но ненадолго. Вскоре меня разбудил взбешенный ректор. Он кричал что-то о заговоре и о том, что его обманули. Из обрывков его фраз я поняла, что этой ночью территорию академии пытался покинуть антрацитовый дракон. Пробить защиту не удалось, и он скрылся в облике человека. Кристиан был уверен, что беглянкой была Пенелопа, но когда он ее навестил, на ее руках все еще были антимагические браслеты, в которых у нее не было шанса на оборот. Тогда он бросился в подземелье, где обнаружил безмятежно спящую меня.

Мужчина был в ярости, кричал, что я его обманула, смогла обвести вокруг пальца, после стал обвинять во всем богов и их хитроумные планы, где он был лишь пешкой.

Я слушала, не перебивая, думая совершенно о другом. Со слов ректора выходило, что я не единственный антрацитовый дракон, находящийся здесь. Мне хотелось верить, что это именно моя сестра предприняла попытку сбежать, но наличие на ее руках антимагических браслетов сбивало с толку.

С того дня ректор изменился. Он больше не рассказывал мне о своих планах, но приходил каждый вечер в одно и тоже время и просто молча смотрел на меня сквозь прутья решетки.

До того, как появились вы, он уже пару дней навещал меня с пустыми руками. Я просила, чтобы он принес мне какой-нибудь еды, но он лишь молча буравил меня взглядом, а потом удалялся. Я стала готовить себя к тому, что, скорее всего, скоро погибну от голода, но это было очень сложно. В тот день, когда вы появились, я стала задумываться о том, чтобы признаться ректору, кем являюсь. Еще пару дней - и я бы согласилась на брак с ним, зная, что в будущем мне придется за него умереть.

Конечно, он бы не смог меня заставить это сделать, но я уверена, что такой, как Кристиан, придумал бы способ заставить меня захотеть пойти на это по доброй воле. В случае чего, лишил бы меня памяти и влюбил в себя по новой. Ведь если бы я не узнала про его план, я бы сама согласилась пожертвовать ради любимого своей жизнью. Одного не понимаю, почему меня никто не искал, я ведь каждый день ждала, что появится папа и вытащит меня из клетки.

—  Он убедил всех, что ты погибла, пытаясь сбежать из академии с несуществующим женихом, — ответила я, глядя, как глаза сестры наполняются слезами.

Порывисто обняла Присциллу, которая тут же с благодарностью уткнулась носом в мою ключицу. Господи, каким же чудовищем нужно быть, чтобы ради собственной выгоды разрушить жизни целой семьи! Да, я понимаю, что ректор не хотел умирать, а тем более жертвовать собой ради спасения мира, и поэтому он решил, что вправе выбрать себе замену, но найти этому оправдания не могу.

Конечно, фактически, ему пришлось бы умереть, сгорев от хаоса, что должен был вскоре в нем проявиться, но лишь на время. А потом Присцилла или Пенелопа отдали бы за это чудовище свою жизнь…

— Ну ничего, теперь все позади, — прошептала я, уткнувшись в макушку сестры губами. — С этого дня мы будем счастливы, и все беды будут обходить нас стороной. И надеюсь, плохих новостей больше в нашей жизни не будет.

— Будут, — перебил меня Геркулес, поджав уши. — Тонатиу объявил о своей помолвке с Мидори.