Взрывной коктейль

Теперь у него было все. Новый работодатель дал больше, чем мог ожидать младший научный сотрудник. Больше, чем даже мог мечтать. Все оборудование из лагеря теперь было в полном распоряжении непризнанного гения, имелся личный телохранитель, чуть-чуть разговаривающий по-русски, в углу стоял полный холодильник деликатесов, не то что в институте – доширак да майонез с черствым хлебом. Теперь Меньшиков употреблял пятизвездочный коньяк вместо сивухи из московских шинков, которая запросто за год-два в могилу загонит. Курил кубинские сигары, с ужасом вспоминая отечественные смоленые табачные изделия, с которыми к пятидесяти годам легкие выплюнешь частями. Шлюха-мулатка, заказанная по каталогу, разминала ему перед сном затекшие кости, ласково что-то бормотала на ухо, короче, жизнь в кайф. Сбылись практически самые смелые фантазии, кроме одной – Нобелевской премии, – но кому она нужна, когда и так все есть? О том, что будет дальше, Меньшиков старался не думать. Тем более Барон пообещал, что ничего ему не сделает, пока препарат стабильно производится и секрет надежно хранится в пределах виллы.

Выделенный телохранитель сгреб подопытного за шкирку, подождал, пока Меньшиков вколет ему дозу, потом брезгливо отбросил. Усевшись на стул, снова уткнулся в порнографический журнал.

Наркоман вяло барахтался в углу на куче тряпья, пребывал в нирване. Он так прочно подсел на зелье уже после второго применения, что случись перебой с приемом – запросто отправится на небеса, предварительно отмучившись неделю перед смертью: ломка была жуткой и продолжительной. Барон, едва узнав об этом, чуть жигу не оттанцевал посреди лаборатории, судя по всему, он был доволен результатами, иначе с чего бы вдруг все эти материальные блага, посыпавшиеся на младшего научного сотрудника?

Остальные русские, все четверо, конечно, высказали гению много чего, едва узнали всю правду. Иванов даже с кулаками полез, но телохранитель так ему звезданул, что институтский культурист пролетел не один десяток метров, прежде чем коснулся земли. На этом со всеми разногласиями было покончено, Меньшикова зауважали, никто ему ничего не стал больше высказывать. А тем более вот уже пятый день всех вывозят на сбор необходимых растений, позволяют гулять на свежем воздухе, стали кормить получше, так что даже профессор на судьбу жаловаться перестал, свыкся. Но все же по взглядам коллег Меньшиков видел, что его презирают. Ну и пусть, теперь он главный, теперь он признанный гений, и ему плевать на мнение четырех бывших сослуживцев. Плевать с высокой башни. Теперь он ходит по сельве, указывает пальцем, а бывшее начальство угодливо собирает указанные растения, чуть ли не в пояс кланяется.

Докурив, Меньшиков взялся за дело. Предстояло проработать еще одну идею – как наладить производство с меньшими затратами труда, да и пора было своих земляков к делу подключать, нечего им бездельничать в подвале. Через час надо выезжать в сельву, а пока лазаешь по кустам, идейка вполне может из головы выветриться.

В дверь вошли два бугая. Переговорили с телохранителем, тот повернулся к Меньшикову:

– Эта, умник, поехали давай. В сельва пора. Трава надо дергать.

Тот удивленно смерил взглядом могучего телосложения гостей, перевел его на своего охранника:

– А эти чего? С нами?

Здоровяк кивнул:

– С нами. В сельва посторонний люди бродят. Барон решил усилить твой охрана. Так надо. Барон бы не стал вас выпускать в сельва, но хочет много твоего препарата. Поэтому твой жизнь охранять будем втроем. Если услышишь стрельба – сразу ложись на земля. Всякое бывает. Понял?

– Понял. Но…

– Поехали, хватит бумага писать. Потом напишешь. Трава надо дергать.

Оказавшись на улице, Меньшиков заметил, что охрана действительно другая. Вместо обычного десятка полупьяных бездельников возле двух машин топтались совсем другие, более мощные и гораздо лучше вооруженные люди. Видимо, действительно могла угрожать опасность, раз Барон принял такие меры предосторожности.

Соотечественники уже были здесь, покорно ожидали в грузовике. То, что появилось другая охрана, помощнее привычной, вселяло в них страх, но все молчали, уже смирившись с пленом. Может, и надеялись, что удастся сбежать, кто знает, но вот Меньшиков сбегать не хотел: зачем покидать рай и возвращаться в серую Москву? Здесь гораздо лучше.

Залез в грузовик. Сел с краешку лавки, не глядя на своих. Телохранители забрались следом, ощутимо заставив транспортное средство просесть под их весом. Загалдели на английском, ожидая, пока не рассядутся остальные.

Через несколько минут колонна двинулась в сельву.

* * *

– Так, вроде здесь. – Батяня, остановившись на склоне холма, сверился с картой, указал на ориентиры. – Там внизу дорога проходит… так, а вон и дерево здоровенное. Обычно охрана под ним торчит, бухает, а остальные за нашими слоняются. Так, что еще?

Он осмотрел через бинокль простирающиеся впереди джунгли; отсюда открывался хороший вид, даже край горы и виллы был заметен. Повернулся к ожидающему Свешникову, кивнул:

– Вроде пришли. Ждем.