Взрывоопасные сестрички

– Дебора, он имел в виду синий, и ты это отлично знаешь.

– Конечно, именно это Фред и имел в виду. Я рада, что свидание прошло хорошо, мам. И когда вы с Фредом снова увидитесь?

Она понизила голос:

– Я вижу его и сейчас, дорогая. Он сидит на балконе, читает газету, пьет апельсиновый сок и маалокс. Фред оставался тут на ночь.

– Мама! – Я была в шоке.

– Кажется, я знаю, о чем ты подумала, – ничуть не смущаясь, проговорила она. – Что я веду себя как Шэрон, завязывая отношения с едва знакомым мужчиной. Но Шэрон славится своей патологической импульсивностью во всем, что касается мужчин. Я же жила одна, всегда игнорируя свою нужду в компаньоне. Это огромная разница.

– Верно, – согласилась я, все еще ошарашенная новоприобретенной маминой прямотой и прямолинейностью.

– Инфаркт и впрямь меняет человека, – продолжила мама. – Вынуждает осознать, что лучше тебе хватать день, иначе он хватит тебя.

– Я понимаю это, мам, но… Бог ты мой, я представления не имею, как спрашивать об этом у собственной матери!

– Смелее, дорогая. Спрашивай.

– Говорят, люди, перенесшие инфаркт, боятся заниматься сексом, опасаются, как бы это не спровоцировало второй инфаркт.

– Да, но кто говорит о сексе? Я лишь сказала, что Фред остался тут на ночь.

– О! Я не так поняла. – Боже, как мне полегчало! Ничего не имею против Фреда, но трудно представить себе родителей, занимающимися сексом. При этом неважно, сколько лет тебе самой.

– Теперь, дорогая, насчет второй причины моего звонка. Фред требует, чтобы ты сегодня поужинала с нами. Он хочет, чтобы мы пошли в «Мэйпл-стрит». Я же сказала, что Фред утонченный.

– Может, ты и права.

Еда в «Мэйпл-стрит» считается ничуть не хуже, чем в лучших ресторанах юга Флориды. Он находится в очаровательном историческом доме на Дженсон-Бич. Я неоднократно бывала там по особым случаям и пришла в восторг, что меня снова пригласили туда.

– Но я сомневаюсь, что мы туда попадем. Субботний вечер, разгар сезона… Там, как правило, все места заняты на неделю вперед.

– Фред говорит, что мы без труда получим там столик. Один из его внуков работает в «Мэйпл-стрит» официантом. Сын его старшей дочери.

Очередной фокус маленького городка.

Когда в субботу вечером я вернулась домой из ресторана с набитым тремя обильными и калорийными блюдами животом, меня встречал детектив Гилби. Он стоял у входа на территорию музея вместе с другими полицейскими, и все они выглядели на редкость мрачно.

– Полагаю, вы пришли сюда не за тем, чтобы извиниться, – сказала я, отпирая ворота. – Вы ведь так и не ответили на мой вчерашний звонок.

– Давайте войдем, – проговорил Гилби. Это звучало как приказ, а не предложение. Он был явно не настроен шутить.

Детектив вошел за мной в коттедж, другие остались снаружи. Растворяя себе таблетку алька-зельцера, я спросила, не хочет ли он что-нибудь выпить. Он отказался. Мы прошли в гостиную.

– Где вы были сегодня вечером, мисс Пельц? – осведомился Гилби.

– А что?

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос. – Он говорил ровным занудным тоном – таким же, каким допрашивал меня в ту ночь, когда убили Джеффри. Не очень хороший признак.

– Я была с мамой и Фредом Зимски, работающим здесь, в Убежище, добровольцем. Мы ужинали в «Мэйпл-стрит».

Гилби, кивнув, сделал запись в маленьком блокноте.

– А ваша сестра? Что она делает сегодня вечером?

– Я не всегда знаю ее планы, но мне известно, что сегодня она организует свадьбу для семьи Траубман.

– Кого?

– Траубманы. Они владеют половиной Бока, – пояснила я, копируя Шэрон.

Гилби снова сделал запись в блокноте.

– Это смахивает на официальный допрос, – заметила я. – Словно мы вернулись к тому, с чего начали, Фрэнк. Не соизволите ли объяснить, зачем все это? Скажите, почему нам с Шэрон нужно алиби на эту конкретную ночь, ведь Джеффри убили больше двух недель назад?

– Его действительно убили больше двух недель на зад, но медсестру Гиршона убили меньше двух часов назад.

– Что?!

– Вы меня слышали.

– Вы хотите сказать, что Джоан.

– Точно.

У меня пересохло во рту и скрутило живот. Я опустилась на пуф.

– Как? – едва вымолвила я, пытаясь осознать новость. – Что СЛУЧИЛОСЬ?

– Результаты вскрытия будут дня через два, но, если позволите мне сделать предположение, я скажу, что миссис Шелдон получила пулю двадцать второго калибра.

– Где?

– В грудь.

– Нет. Где она находилась, когда ее застрелили?

– В своем кабинете, дома на Валор-пойнт. Один из соседей сообщил, что слышал звук выстрела. Приехав туда, мы не обнаружили ни следов взлома, ни следов борьбы. Тот же сценарий, что и в предыдущем убийстве.

Обхватив голову, я размышляла, как это меня угораздило вляпаться в такую «мыльную оперу».

– Есть идеи, кто мог это сделать? Раз уж нас с сестрой вы из списка вычеркнули.

– Прощу прощения. Но я обязан был спросить. Из-за дела Гиршона.

– Это-то понятно. Да сядьте вы, Фрэнк. Вы едва на ногах держитесь.

Он сел на пуф рядом со мной и хрустнул костяшками пальцев.

– Нет, я понятия не имею, кто это сделал. Все, что у меня есть, это куча тупиковых версий.

Я кивнула, вполне представляя, насколько он зол.