Взвейтесь, соколы, орлами...

* * *

Так вот за этим рассказом мы и вторую бутылочку уговорили.

– А что ты про свои корни-то помянул? – спросил Кондрат.

– Да корни-то у нашего рода непростые. Мы ведь выходцы с Дона. А главным нашим предком был Бахмутский сотник Кондратий Афанасьевич Булавин. При царе Петре много людишек с царёвой службы, да со строительств разных на Дон бежало и свободными казаками становилось. Спокон веку заповедь «С Дона выдачи нет!» – чтилась там основным законом. А царь Пётр послал своего воеводу князя Долгорукова беглых людишек повертать. В Черкасске тогда атаманил Максимов и всячески Долгорукову помогал. А Кондратий Булавин не прогнулся, своих людей не выдал, а сам взял штурмом Черкасск в апреле 1708 года. А 9 мая был избран Атаманом Войска Донского. Но предали его войсковые старшины. Хотели живьём сдать на царёву расправу, да он не дался – погиб в бою, как и надлежит атаману. Но верные ему люди всё его семейство за Волгу упрятали. Фамилию сменили, будто они винокурней занимались и славную сивуху гнали. Так мы и стали Сиваковыми.

– Вот что, Андриан Кондратьевич. Ступай-ка ты домой и ни о чем не кручинься. Говорил ты про капитана Теплякова. Так вот он после войны там же на Орловщине и женился. Пара дочерей у него осталось. Сам-то он потом от ран за Отечество скончался. А вот дочери его – одна герцогиня, другая графиня – в обиду тебя не дадут, раз ты с их батюшкой вместе кровь проливал. Здесь тебе жандармы всё одно житья не дадут. А поезжай-ка ты в Москву со всем семейством. Там, неподалёку от села Вешняки, есть усадьба графа Шереметьева – Кусково. Я графу отпишу и он возьмёт тебя на службу управляющим. Переезд денег стоит, да и на новом месте тебе надо дом ставить. Так что прими для начала от старшей дочери капитана Теплякова тысячу рублей. И не отказывайся – заслужил.

– А сами-то вы кто будете, господа хорошие?

– Так говорили же уже. Для тебя мы Кирюха и Андрюха! – усмехнулся я.

– А что ты там говорил про своего сыночка Архипушку? – спросил брат.

– Да очень умный отрок растет. Читать с пяти годов выучился и сейчас в начальной школе по всем наукам первым идёт, – ответил наш прадед.

– Вот оно и славно. Сколько бы детей ты ещё не произвёл, все средства вкладывай в их образование. А средства будут, и немалые. Герцогиня Зинаида Павловна об этом позаботится. А сейчас бери нашу карету и домой спать. Утро-то вечера мудрёнее.

Когда прадед ушел, то мы с братом ещё долго сидели молча, переосмысливая сказанное им.

– А мы ничего не напортачим таким вмешательством в судьбу нашей фамилии? – усомнился Кондрат.

– А что мы собственно изменили? Дом наш родовой так и стоял в Вешняках, мы же с тобой оба там выросли. Как наш отец и рассказывал, у деда Андриана было 11 детей и семерым из них он дал университетское образование. А уж на какие средства – это не суть важно. И дед наш с тобой Архип Андрианович был путейским инженером и имел 13 патентов на изобретения. А помнишь библиотеку деда? Почти все книги на английском и на немецком. И ни одного романа. Только техническая литература и справочники. А мы дуриком все эти книги в макулатуру сдавали. Так что вряд ли мы что-то изменили – все события развиваются своим чередом. Да и вышло-то у нас почти как у Пушкина: – «С Петром наш пращур не поладил и был за то порублен им».

На следующий день мы улетели обратно в Москву. И несколько дней подряд Бершадский натаскивал нас на вывод из штопора. Довёл наши действия до автоматизма. Но по-другому было нельзя. На заре авиации сваливание в штопор было самым коварным врагом каждого пилота. Как-то утром за завтраком я не увидел Комрада.

– Так он ещё вчера до обеда попросил залить полные баки в первого «Орлана» и сказал, что полетит в Ковно – ответил дядя Лёша.

– Собирайся, Зинуля. До обеда вылетим в Гамаюн. Думаю, Комрад уже там.

– Как скажешь. Только мне и собирать-то нечего. Все моё всегда при мне!

– Борис Григорьевич! Спасибо тебе за науку. Вот только надо и всех научить, как выходить из штопора. Особенно на «Орлах».

– А вот с «Орлами» не получится. Я несколько раз пытался вогнать его в штопор, а он только свалится на крыло и тут же сам выходит. И четверти витка не делает. Видать крепко над ним профессор Жуковский покумекал.

К обеду мы были уже в Гамаюне. Неподалёку от ангара стоял «Орлан». Мы подрулили рядом. Дядя Лёша с тремя помощниками вылезли с пассажирских сидений. Потянулись:

– А олени лучше! – сказал моторист Калабердыев.

На крыльце терема нас уже встречали Мария Петровна и Комрад.

– Как же вас папенька с маменькой-то отпустили?

– А некому было и задерживать. Они оба сейчас в Царском Селе у Государя. А на нянек, как вы, Андрей, и советовали. я ножкой топнула. Герцогиня я или где! Зато от Ковно и до Гамаюна я почти всю дорогу сама рулила, Комрад только лишь на посадке чуть помог. Чудо как хороша машина.

– Это её дядя Лёша с Зарубиными придумал – их и благодарите.

– Да мы-то что? Подумаешь – самолет. Случай чего можем и вторую карусель построить и тоже с музыкой. Вы какую песню больше любите?