Взвод лейтенанта Кольчугина

— Лейтенант Кольчугин, а Вы забавный и милый молодой человек, — после посадки на внутреннюю палубу крейсера «Калифорния»[2] капитан Агирре не удержалась, и откомментировала лётное происшествие.

— Лаура, он ещё и весьма скромный, — улыбнулась капитан Даро Мрике, подмигивая офицеру. — Лейтенант, чем Вы займётесь в свободные часы во время перехода?

— Ээ, изучением исторических документов по проблеме одноглазых соседей, госпожа капитан, — немного краснея, отчеканил Владислав.

— Да ладно, обойдёмся без субординации. Штабная секция пойдёт на борту «Украины», и о Вас с приятелем все уже давно позабыли, — Агирре наградила лейтенанта откровенным взглядом, в котором проскальзывала какая-то затаённая грусть. — В общем, Вы знаете, как выйти на связь с пилотами штурмботов.

— И подскажите своему другу наш канал связи, — завлекательным мурлыкающим голосом произнесла Мрике.

— Я… Я постараюсь, сеньорита. Обязательно сообщу другу, непременно, — Кольчугин буквально вылетел из десантного люка, проклиная себя, что решил выходить последним, и, одновременно радуясь, что никто из его подчинённых не услышал этот разговор.

Ну, Луис, ну, и прохиндей! С другой стороны, на подобные внеуставные отношения командование смотрит сквозь пальцы. Нельзя сказать, что поощряет, но и не наказывает. Политика правительства всегда была направлена на увеличение численности населения. Любая забеременевшая женщина становилась достоянием государства, независимо от того, состояла ли она в браке, или нет. Любая будущая мама получала все возможные льготы и привелегии, конечной целью которых было обеспечение появления на свет нового жителя Новой Земли. Республике нужны граждане, без людей государство — особенно живущее как на пороховой бочке — обречено на поражение, на быструю гибель. Цивилизация новоземлян уже несколько раз стояла на краю пропасти, отстояв своё право на жизнь ценой гибели миллионов. К тому же, кто знает, вдруг в результате мимолётных отношений родится очередной гений, вроде физика-академика Хуареса, или аэроконструктора Гэрина, создателя первых межпланетных кораблей? Нет, только не в этот раз. А Риккардо надо передать приглашение от обеих женщин-пилотов. Пусть теперь отдувается за двоих, умник этакий.

«А будет ли у тебя другой раз, Влад? Ты хотя бы самого себя не обманывай. Ты помнишь, КУДА идёшь, а?» — внезапно проснулся всегда ехидный внутренний голос. — «Женщины ведь не дуры, и тоже прекрасно понимают, что для многих парней эта экспедиция станет последней. Так что, подумай, брат, хорошо подумай».

— Чего тут думать, трясти надо, — пробормотал лейтенант, вспомнив старый анекдот, весьма популярный среди уроженцев родного материка.

— Влад! Влад, ты что-то сказал? — за спинами технического персонала появился Луис Риккардо, собственной персоной. Жгучий сероглазый брюнет, метр девяносто пять ростом, очень гордящийся своим правильным римским профилем, литыми мускулами и многочисленными победами на любовном фронте. Вот он сделал пару шагов, и зашептал на ухо приятелю. — Представляешь, я уже склеил нам новых девчонок, пилотов, которые вели штурмбот. Личика — ах, фигурки — ах… Влад, ты чего скривился-то?

— Луис, у тебя была ночь одновременно с четырьмя? — напрямую спросил Кольчугин.

— С четырьмя? Нет. Было с тремя. И, знаешь, и мне понравилось, и все девушки остались очень довольны, — хихикнул собеседник, вспоминая былой подвиг на сексуальном фронте.

— У тебя есть шанс превзойти себя. Помнишь лозунг сталеваров? Дерзай, друг, — Владислав кивнул в сторону «своего» штурмбота, и, подхватив пожитки, влился в редеющий поток солдат. На душе почему-то было скверно, скребли кошки.

В последующие пару дней всё своё свободное время — а его оставалось не так уж и много — Кольчугин проводил в двухместной каюте для офицеров, в сотый раз перечитывая исторические опусы о родном мире. Хотя все эти подробности знал каждый школьник, лейтенант пытался найти между строк что-нибудь новое, неизвестное профессорам от истории. Сосед по каюте, некий сеньор Риккардо, постоянно отсутствовал, похоже, серьёзно подойдя к вопросам связи.

История Новой Земли насчитывала более восьми веков, из которых относительно мирными можно было назвать первые и последние сотни лет. Неизвестно как угодившие в новый мир люди смогли не только устоять перед соблазном междуусобиц, но и сделали главное — сохранили для потомков информацию из своего прежнего мира. Будучи на экскурсии в Сан-Паулу, Владислав видел древние манускрипты, покрытые мозаикой математических и химических формул, рисунками и чертежами машин и механизмов, буквами экзотических языков, другой ценнейшей информацией.