Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945

Утром ящики с трофейными гранатами взорвали. Саперы всегда на ночь минировали дорогу и основные подступы к нашей обороне. Дорогу они минировали в шахматном порядке — на случай танковой контратаки. Так вот, когда они шли снимать свои противотанковые мины, дали нам двухсотграммовую толовую шашку с куском бикфордова шнура и взрывателем. И гранаты мы уничтожили. А вот что делать с ящиком патронов? Предложили саперам забрать его. Те сказали:

— Нам патроны не нужны. Но будет ехать подвода за минами, скажите, чтобы забрали и этот ящик. А там мы сдадим его трофейной команде.

Трофейная команда шла следом за нами и подбирала немецкое оружие и боеприпасы.

В Венгрии мы потеряли многих своих товарищей. Лейтенанта Володю Ведерникова. Вместе с Ведерниковым погибло почти все отделение. Теперь вот трое солдат из третьего взвода.

Утром мы оставили у села боевое охранение и тремя взводами бесшумно и быстро пошли вперед. Передвигались перебежками, по два отделения. Я шел в цепи в центре взвода. Взял с собою снайперов, рядового Дорошенко и еще одного, фамилию уже забыл. Приказал им следовать за взводом в 150–200 метрах и в оптический прицел вести наблюдение за обстановкой.

Венгры засели за оврагами. Они отрыли окопы и ждали нашего наступления. Когда цепи приблизились на расстояние верного выстрела, они открыли огонь из пулеметов и винтовок.

Дорошенко и его напарник тут же залегли за деревьями. Дорошенко сразу обнаружил пулеметчика и первым же выстрелом поразил его. Я потом его видел: пуля попала ему прямо в лицо. Второй номер тут же лег за пулемет. Следующий выстрел Дорошенко поразил и его. Второй снайпер уложил такими же точными выстрелами другой расчет венгерских пулеметчиков.

Пулеметы замолчали, но винтовочная стрельба продолжалась. И вдруг их минометчики открыли беглый огонь. Беглый огонь — дело страшное. Да когда площадь, на которую мы ступили, хорошо пристреляна. Мы поняли, что делать нечего, лежать под минами — только смерти дожидаться. Только вперед, к окопам венгерских стрелков. Только так можно было выскочить из простреливаемого минометами пространства. И взводы кинулись в атаку.

Мы приблизились к их окопам на расстояние броска гранаты и уже нащупывали их на поясах, когда группа венгерских солдат прекратила огонь. Венгры подняли руки как раз напротив нашего взвода.

Мы вскочили в их траншею. Она оказалась пустой. Пересчитали пленных, их оказалось двенадцать. Четверо убитых пулеметчиков. Остальные бежали в тыл. Отошли они еще до нашего броска. Винтовки унесли с собой. Это означало, что в любой момент можно ждать контратаки. А тут появилась проблема: пленных венгров надо конвоировать в тыл, в штаб батальона. Быстренько допросили их. Их подразделение принадлежало 23-й венгерской пехотной дивизии. Выделил двоих автоматчиков. А потом, когда пленных увели, трое автоматчиков туда же, в тыл, понесли пулеметы, коробки с лентами и двенадцать винтовок. Минометчики вскоре прекратили огонь.

Мы пошли дальше. Вышли к деревне. За деревней наполовину убранное кукурузное поле. Через поле белела дорога. Мы обошли деревню и охватили поле. Я вышел на проселочную дорогу, остановился. Прошелся туда-сюда. Перед первым отделением из кукурузы выскочил заяц. В Венгрии зайцев — тьма-тьмущая! Они нам везде попадались. Заяц стал перебегать дорогу прямо передо мной, и вдруг за ним начали рваться одна за другой противопехотные мины.

— Стой! Назад! Мины! — крикнул я взводу.

Автоматчики и сами поняли, в чем дело. Все зайцы стреляные. Так мы вышли к минному полю. Нас предостерег заяц. А он, косой, перепуганный первыми взрывами, метался по полю, как пуля. От осколков и взрывов его спасала только скорость.

Я стоял на дороге. Решил сойти на обочину. Сделал несколько осторожных шагов и почувствовал, что правая моя нога за что-то зацепилась. Глянул, а на голенище сапога лежит натянутая проволока. Проволока была натянута поперек дороги, а по обочинам с той и с другой стороны стояли две немецкие противопехотные осколочные шпринг-мины. Стоило мне сделать одно неосторожное движение, и они взлетели бы в воздух на высоту человеческого роста и взорвались.

Я отступил назад. Спина покрылась потом. Послал связного к командиру роты: мины, присылайте саперов.

Второй и третий взводы тоже остановились и начали окапываться. Через час прибыли саперы. Они вначале подорвали мины, которые я обнаружил на дороге. Потом обследовали другие места, в том числе и поле перед наступающими взводами. Обнаружили еще несколько мин. Вскоре подали сигнал: «Мин нет. Можете возобновить движение вперед». Потом, от пленных венгров, мы узнали, что по дороге, вдоль которой наступал мой взвод, проехала подвода с немецкими и венгерскими саперами, и они наскоро разбросали мины. Действительно, на дороге мы видели следы тележных колес, заполненные еще мутной водой.

Рота потеряла добрых два часа. Темп наступления был потерян. Мы рассчитывали добраться до их артиллерийских позиций и захватить их. Но этих двух часов артиллеристам как раз и хватило на то, чтобы спешно сняться и отойти на новые позиции.