Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945

Иван Захарович расстреливал последние патроны. Он вел огонь из-за угла гостиницы короткими прицельными очередями. И вот пулемет умолк. Все, патроны кончились. Пулеметчику и связному я приказал бежать к штабелям шпал, где укрылась основная группа третьего отделения. Там, за штабелями, виднелись заросли камыша и свинцовая водная гладь озера Веленце. Солдаты загремели сапогами по щебню и битому кирпичу. Слушая, как удаляются их шаги, и понимая, что остался один, дал последнюю короткую очередь и что было сил рванулся к шоссейной дороге. Я бежал по прямой, потому что маневрировать не было ни сил, ни времени. Но побежал я все-таки не следом за своими товарищами, а немного в сторону, чтобы не попасть под прицел. Бежал и каждый миг ждал выстрелов вдогонку из-за другого угла гостиницы, потому что, по моим предположениям, немцы должны были уже подобраться к нам вплотную. По углу я дал короткую очередь, прежде чем вскочить на ноги и бежать. Выстрелов оттуда не последовало. Видимо, наши решительные действия произвели на немцев впечатление, и они не особо совались вперед, действовали под прикрытием танков. А танки тоже двигались осторожно, побаивались нашей противотанковой артиллерии. Они ж не знали характера нашего комбата, что он своих людей послал вперед без какого бы то ни было прикрытия.

Выстрелов не последовало. Но зато снаряды среднего калибра рвались на дороге один за другим. Я упал в кювет. Теперь перескочить дорогу. Собрался с силами, выждал очередного взрыва. Вот пролетели осколки, и я вскочил и побежал через дорогу. Упал в другой кювет. Но это еще не все. Теперь надо было перебежать железнодорожное полотно. А снаряды продолжают рваться и справа, и слева, и сзади, и спереди. Немцы конечно же видели нас и стреляли прицельно.

Я лежал и ждал, когда же обстрел хоть немного утихнет. Паузы между разрывами были слишком малы, чтобы успеть перебежать железнодорожное полотно. Хотя бы на несколько секунд они стали больше. Их мне вполне хватит, чтобы сделать последний рывок. С силами я уже подсобрался. Отдышался в кювете. Осмотрелся. Даже перезарядил диск автомата. Опасался вот чего: не прижимают ли они меня, последнего из группы, чтобы окружить и захватить живым? Поэтому поменял диск и приготовил гранату. Граната было последней. Диск тоже последний. И вот грохнуло совсем близко, осколки разлетелись по сторонам, и все затихло. Я вскочил и мигом перемахнул железнодорожную насыпь. Искореженные рельсы и шпалы промелькнули перед моими глазами. Вот и все.

Забежал за штабель шпал. Шпалы были новые. Только недавно пропитанные креозотом. Издавали сильный запах. Штабеля тянулись вдоль железной дороги к вокзальному павильону и дальше к озеру. Неподалеку, почти напротив, виднелась наша балка и окопы на той стороне. Мои автоматчики, дождавшись меня, расположились за штабелями. Приготовили автоматы и последние гранаты. Мы затаились. Кругом тихо. Если не брать во внимание то, что творится за дорогой. Но нас пока никто не преследует. Теперь надо уходить и отсюда. Я лихорадочно соображал, как это лучше сделать.

Артобстрел после короткой паузы немцы продолжили. Петр Маркович их непродолжительную паузу прокомментировал так:

– Кофею попили…

У моих солдат еще оставались силы шутить, а это означало, что душевная твердость еще не нарушена ни страхом, ни паникой. Команды слушали и понимали хорошо. В бою иногда наступает такой момент, когда солдат перестает понимать команды. Он их просто не слышит. Не понимает их смысла. Тогда – беда.

На дороге ни танков, ни автоматчиков не видать. Характер артобстрела изменился. Теперь снаряды ложились сериями, но уже реже. Восемь секунд – и несколько взрывов, восемь секунд – снова.

Позвал двоих автоматчиков и приказал им:

– Сразу, как только разлетятся осколки, бегом к горловине балки. Там залечь и прикрывать очередную пару. Потом – на ту сторону ручья. И снова заляжете в прикрытие. И так до траншеи. Понятно? Вопросы есть?

Вопросов не было. И они сделали все как надо. Балка их укрыла. Но их перебежка не осталась без внимания немецкого корректировщика. Следующая серия взрывов взметнула землю напротив горловины балки. Артиллеристы взяли чуть правее, и взрывами раскидало крайние штабеля. Да, сожалел я, стоя за шпалами и нюхая креозот, зря мы не потратили еще несколько минут и не добрались до чердака. Теперь бы не стояли здесь, и артиллеристы не гоняли бы нас, как зайцев.

Тем временем приготовились к броску еще двое автоматчиков.

– Если почувствуете, что не успеваете, ложитесь в воронки на обочине или между шпал и не шевелитесь. Он все видит, – предупредил я их.

Очередная серия снарядов легла возле вокзального павильона и в штабелях. Нас не задело. Но нас нащупывали. Сгоняли в одну точку, чтобы потом накрыть. Корректировщик, видимо, все же потерял нас из виду, хотя знал, что остатки взвода все еще прячутся в штабелях и, возможно, возле павильона. Правда, он все поймет в тот момент, когда увидит вторую пару.