Взвод специальной разведки

Добавил, что в первый квадрат, или в Кидрабское ущелье, к разрушенному и брошенному кишлаку Карах пойдет взвод под командованием старшего лейтенанта Гудилова.

— Вот здесь, Оман, у кишлака, и надо организовать захват офицера. По идее, он должен заслать два отделения на хребты — это я ему посоветовал сделать, думаю, не ослушается, — сам же Гудилов останется с семью бойцами внизу. Главное, чтобы отделение Гудилова вошло в развалины, где тепленькими их и нужно взять. Одновременно или чуть позже атаковать остальные отделения взвода. При этом, Оман, обязательно вести ожесточенный обстрел как внизу, можно просто по камням, так и по хребтам, там уже по целям. С Гудиловым все разыграть, как ранее говорил я.

Оман вновь согласно кивнул головой, но спросил:

— А не станет известно контрразведке, что именно ты посоветовал Гудилову рассечь взвод, по сути лишив его взаимодействия?

Трофимов ухмыльнулся:

— Возможно, и станет. Но, во-первых, то, что я посоветовал Гудилову, вытекает из тактики, которую ранее часто применяли разведывательные группы. Во-вторых, если вы сделаете так, как я сказал, бой в ущелье будет выглядеть как случайное столкновение, оттого и такая интенсивность боя. И, в-третьих, самое главное, что должно отвести от меня все подозрения, Амирхан должен организовать «внезапную» встречу своих джигитов и со взводом Листошина в Арихельском ущелье. И тоже навязать ожесточенный бой. Мало того, боевики должны быть замечены и в Аядском ущелье. Там сейчас выдвинут от высоты вглубь солидный дозор. Он также должен заметить появление боевиков, которые при их «обнаружении» обязаны быстро скрыться, в бой на этот раз не вступая. Командование дивизии высылает разведку в ущелья, чтобы узнать обстановку, а именно — получить подтверждение того, что силы Амирхана по-прежнему находятся в этом районе. Оно, это командование, и получит нужное ему подтверждение.

Оман задумчиво проговорил:

— Да, ты, видно, продумал все!

Майор возразил:

— Всего, уважаемый, ни продумать, ни предусмотреть нельзя! Но я старался.

— И это у тебя неплохо вышло. Пока на словах. Посмотрим, как все будет выглядеть на деле.

— Ты успеешь сбросить Амирхану информацию?

— Об этом не думай. Ты свое слово сказал. Остальное наши проблемы.

— Тогда все. Упаковывай магнитофон, я поехал.

Дуканщик уложил «Шарп» в коробку, пододвинул его майору, чисто машинально назвав стоимость двухкассетника.

— Вычтешь из моего гонорара, — ответил Трофимов.

Поняв, что сказал глупость, Оман рассмеялся:

— Ай, совсем старый стал! Хотя твой счет, Илья, уже позволяет скупить все дуканы в Уграме!

— Ты, брат, свои деньги считай!

— Не обижайся, Илья, я же по-дружески!

— Я тоже! Пока, Оман!

Дуканщик произнес свое стандартное:

— Да хранит тебя Аллах!

Взяв магнитофон под мышку, Трофимов вышел из лавки. Спросил у солдат:

— Спокойно все?

Один, более шустрый, ответил:

— Так точно! Смотрят духи на нас, словно огнем жгут, но обходят, не проявляя агрессии.

— Чего же ты хотел? Мы для них чужие! Хотя их же мирную жизнь и защищаем!

Солдат поинтересовался, кивнув на импортную коробку:

— Двухкассетник?

— Да!

— «Шарп»?

— Да! Еще вопросы будут?

Рядовой не понял желания майора прекратить разговор.

— Дорогой, поди?

Трофимов ответил:

— Дорогой! Тебе за всю службу здесь не собрать нужной суммы! И думай лучше, как вернуться домой живым, а не о магнитофоне!

Солдат, тяжело вздохнув, направился вслед за начальником на площадь, к «УАЗу», не забывая вести круговое наблюдение. Не знал этот парнишка, что мог бы спокойно, забросив за спину автомат, пройти по Уграму, и никто бы его не тронул. Но при условии, что рядом находился бы майор Трофимов. А те грозные мужчины, что проходили мимо дукана, а сейчас мелькали кое-где в толпе, и являли собой истинную охрану майора, так как были людьми Омана.

Но солдат этого не знал и шел следом за начальником, озираясь по сторонам, держа палец на спусковом крючке автомата.