Взвод специальной разведки

— Офицер первой роты Астахов. Сегодня только убыл обратно в свое подразделение. Из бойцов разведрот и доукомплектовали твой взвод.

— Я видел! Ребят в горах обкатывали?

Ротный ответил отрицательно:

— Нет! По степи гоняли, к блокпосту выводили, но в ущелья не запускали. Там в основном Лист работал да разведка десантников.

— Ясно! Значит, придется мне организовывать отрабатывание слаженности нового коллектива.

— Да! — ответил Новиков. — Я убедил комбата с Астаховым эти мероприятия не проводить, дождаться тебя! Кстати, Саня, тебе нужно составить план подготовки взвода к полноценному применению. Время на обкатку — от силы неделя. Завтра же и займись этим!

— Хорошо!

Выпили еще. После третьей остановились. Ротному и Листошину еще предстояло работать, а Калинин нуждался в отдыхе.

Со следующего дня Александр приступил к исполнению своих обязанностей и в плане подготовки личного состава предложил проводить учебные занятия непосредственно в квадрате 36–17. Там, где у кишлака Карах погибло его отделение. Ротный понял замысел взводного. Научить новичков воевать в горах можно было и в начале Кидрабского ущелья, под прикрытием взвода, контролирующего высоту. А вот психологически переломить создавшуюся после того боя тяжелую, можно сказать, пораженческую атмосферу внутри коллектива реально только там, где и погибла часть этого коллектива. Ротный готов был утвердить этот план, но для его реализации требовалось применение как минимум одного вертолета, а также хоть какое-то дополнительное огневое прикрытие, что могло быть обеспечено лишь властью командира батальона.

Комбат сначала скептически отнесся к идее Калинина, посчитав затею старшего лейтенанта слишком заумной и требующей немалых затрат. К тому же не обеспечивающей безопасность занятий. Но Александра поддержал замполит, а затем и начальник оперативного отдела штаба дивизии. Решение было принято, и первый учебно-боевой выход взвода Калинина был назначен на пятницу 29 июля.

В 7.00 29-го числа взвод Калинина, экипированный по полному боевому расчету, загрузился в чрево десантного отсека транспортного «Ми-8». И взмыл в воздух, взяв курс на брошенный кишлак Карах в сопровождении пары вертолетов огневой поддержки «Ми-24». Высадку десанта решили осуществить по-штурмовому, то есть с малой высоты, без приземления «вертушки», прямо в русло Кидрабки напротив кишлака. «Ми-24», или «полосатики», разошлись в разные стороны над ущельем, проверив отсутствие в ущелье сил противника. Но воздушную разведку пилоты проводили в контрольном режиме, поэтому один из экипажей и не заметил скопления в кустарнике на расстоянии где-то в пятнадцати километрах от Караха группы душманов численностью в тридцать штыков, просто не дойдя до того места. Доложив о чистоте подходов к квадрату и дождавшись подъема транспортного вертолета, винтокрылые машины ушли на военный аэродром. Взвод Калинина остался в ущелье. И должен был пробыть здесь, отрабатывая учебные задачи, до следующего утра.

Калинин из числа опытных своих бойцов, несмотря на доклады пилотов, в первую очередь выслал сдвоенные передовые разведывательные дозоры на восток и запад по ущелью, на дистанцию визуального контакта с центральным наблюдателем, занявшим позицию на склоне напротив кишлака, а также на каждый из хребтов.

И только после того, как получил доклады о том, что дозоры заняли свои позиции, построил оставшийся личный состав, выставив в первую шеренгу вновь приданных ему бойцов. Поставил задачу отработать норматив по подъему на склоны с учетом вероятности вступления в бой на любом рубеже подъема.

Сержанты повели отделения к склонам.

Александр же с рядовым Шарадзе и сержантом Бугайло подошел к развалинам Караха. Увидел под скалой полусожженный сарай. Именно в него духи пустили заряды гранатометов, уничтожая оборону первого отделения. Калинин подозвал к себе Шарадзе, который во время боя находился на одной из высот, но в дальнейшем принимал участие в первичном осмотре кишлака после отхода боевиков и прибытия сил поддержки, спросил:

— Как начался бой?

Рядовой поведал командиру то, чему стал свидетелем.

Калинин задумался.

— Значит, бой развивался с востока?

— Так точно!

— Хорошо! Хотя, конечно, ничего хорошего в этом нет. Тела бойцов первого отделения обнаружили вокруг сарая?

— Не совсем, товарищ старший лейтенант, двоих справа, двоих слева, троих обугленных в самой сожженной халупе.