Взводный

Забегали, когда жареный петух в попу клюнул, подумал майор Генрих Райтер. Он сам был российским немцем, его предки приехали в Россию еще при царице Екатерине Второй и многие годы верно служили своей новой родине. Даже во время Великой войны, как называли в Германии Первую мировую войну, его отец, подполковник Русской императорской армии Карл Райтер, честно сражался за Россию, и это несмотря на то, что в Германии у него были родственники, а немецкий был его вторым родным языком. Лишь начавшаяся революция заставила его уехать вместе с семьей из родного Царицына в Германию. Сам Генрих хорошо помнил свое детство в России, но ничего хорошего с приходом к власти большевиков его там не ждало. Потомственный военный, он не мыслил себе другой жизни, кроме армии, вот и пошел служить, когда достаточно повзрослел. Из-за того что он был русским немцем и отлично знал русский язык, его взяли служить в разведку. Ему многое не нравилось на этой войне, но он понимал, что ничего изменить не может, а потому просто не вмешивался в происходящее. Получив кроме письма командующего еще и предписание для всех офицеров оказывать ему всеобщую поддержку, он выехал к линии фронта. В штабе дивизии, куда он прибыл, после предъявления бумаги из штаба ему сразу выделили солдата, штабс-ефрейтора, в помощники и сопроводили до линии фронта. Командир батальона лично прошел с ним в окопы, после чего штабс-ефрейтор принялся махать шестом с белым полотенцем, привлекая внимание русских.

– Товарищ старший лейтенант, там немцы, похоже, переговоры хотят устроить! – запыхавшись, доложил командиру роты старшему лейтенанту Казаринову сержант Христенко, буквально ворвавшись в землянку ротного.

– Ну пошли, посмотрим, сержант, что там за переговоры хотят немцы.

Ротный вместе с сержантом вышли из землянки и, не торопясь и не высовываясь, чтобы не поймать привет от немецкого снайпера, прошли в окоп. Приложив к глазам бинокль, лейтенант Казаринов сам увидел, как над немецкой траншеей на длинном шесте развевается белая тряпка, а сам шест ходит туда-сюда.

– Христенко, организуй мне быстро палку с белой тряпкой.

Сержант убежал, а спустя минут пять уже прибежал назад со стволом молоденького деревца, к которому была привязана белая нательная рубаха.

– Давай, помаши этим.

Сержант послушно стал махать палкой с привязанной к ней нательной рубахой. Немцы, увидев это, прекратили махать, зато из их окопов вылез офицер и в сопровождении солдата с шестом и белой тряпкой на нем отправился в сторону советских позиций. Лейтенант Казаринов, увидев это, тоже вылез из окопа и, позвав с собой сержанта с палкой и белой рубахой на ней, пошел навстречу немцу. Они встретились примерно посередине нейтральной полосы, где и остановились в паре метров друг от друга.

– Добрый день, господин старший лейтенант, – первым поздоровался немец на довольно приличном русском языке. – Я майор Райтер, у меня личное послание к вашему генерал-полковнику Кирпоносу от командующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Рундштедта.

– Старший лейтенант Казаринов. Давайте ваше сообщение.

– Лейтенант, вы не поняли, это личное сообщение, и я должен лично передать его вашему командующему.

Казаринов ненадолго завис, обдумывая ответ немцу, наконец сказал:

– Господин майор, я не могу решать такие вопросы, могу только доложить об этом своему начальству.

– Сколько примерно вам потребуется на это времени?

– Не знаю, но думаю, не меньше одного-двух часов.

– Хорошо, я буду ждать, как получите ответ, помашите белым флагом, и я приду, и да, на это время тут будет временное перемирие.

На этом они разошлись каждый в свою сторону. Майор Райтер приготовился ждать, а чтобы это было не так скучно, он прошел в блиндаж командира батальона, где они и просидели все время, пока не пришел ответ от русских. Слушая патефон, неторопливо смакуя кофе с коньяком и закусками. А вот старший лейтенант Казаринов пулей рванул к своему комбату, которому уже доложили о случившемся. Внимательно выслушав своего ротного, тот стал немедленно звонить в штаб дивизии, минуя своего командира полка. Наконец, дозвонившись и потребовав к телефону лично комдива, комбат стал докладывать:

– Товарищ генерал, майор Дудник, командир батальона, тут немцы только что парламентера к нам прислали, мой ротный ходил на переговоры. Немцы имеют личное послание для генерала Кирпоноса от их командующего, только немецкий майор хочет передать его лично в руки командующему. Немцы ждут ответа, а пока они объявили временное перемирие.

– Может, они задумали что-нибудь, хотят, чтобы мы, услышав о перемирии, расслабились?

– Не знаю, товарищ генерал, но думаю, они действительно хотят передать послание нашему командующему.

– Хорошо, майор, жди, позвоню в штаб фронта и сообщу, а дальше как они решат.