Взыскующие града

250. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой[951] <24.01.1911. Рим — Москва>

(кажется 10-е)

24 января 1911г.

Милая и дорога Гармося!

За последнее время ко всем прочим моим душевным тревогам примешалась еще одна — неполучение писем от тебя. Это меня мучило тем более, что последнее твое письмо было какое-то непрозрачное: души твоей там не видать, хотя снаружи все хорошо. За то сегодня получил от тебя письмо, которое меня утешило.

Говоришь ты, как будто об отвлеченном: о Григории VII, о Риме, о католицизме, православии и Афоне. Но это "отвлеченное" для нас с тобой — такое живое, что в каждой строке твоей чувствуется трепет твоей души — ты вся. Вот это-то меня и обрадовало, а еще больше то, что мы, будучи так далеко, до такой степени переживаем то же самое.

Странное дело, я еду в Рим, а ты читаешь моего "Григория", т.е. — не думая о том, что и для чего ты делаешь, — совершаешь неожиданно для себя такую же поездку в Рим — окунаешься в те же переживания, которые отталкивают меня от католицизма. Совершилось это совершенно нечаянно; и доказательство тому то, что смысл "Григория" только теперь тебе стал ясен. Только теперь ты увидала в нем то "мое", что отделяет меня и от Соловьева и от католицизма, т.е. почувствовала верным твоим чутьем, что это подготовительная работа, коей смысл и разгадка в теперешней моей работе о Соловьеве. Так оно и было на самом деле. Ведь этот "Григорий" был зачат в борьбе против Соловьева; это попытка, удавшаяся мне только теперь, — отмежеваться от него. Следовательно это не мое "хорошее, среднее", а мое, но недоделанное, недосказанное.

Сейчас много новых впечатлений. Знакомства с Рамполлой и с Пальмьери[952]! Первое много не дало само по себе, а дало много ценных указаний и справок. Я открыл четыре французских статьи Соловьева, неизвестных в России и очень важных[953]. Вскоре их найду. Уверен, что получу в руки и мемуар С<оловьева> о соединении церквей[954], переданный через Рамполлу Льву ХИИИ[955]. Р<амполла> указал мне, как это сделать. Приобретаю ход в Ватиканскую библиотеку.

Крайне интересное знакомство и приобретенье — Пальмиери (священник и монах) — поклонник Соловьева, пламенный сторонник соединения церквей, лучший знаток нашей русской церкви, и по воззрениям — со мной почти единомышленник, читатель и поклонник "Московского еженедельника", переводящий на итальянский одну из моих статей. Из того, что я пишу о нем, ты ничего не рассказывай, т.к., если дойдет до Рима, может быть ему страшный вред[956].

Из разговора с ним и многих других впечатлений я почувствовал еще больше жизненнеую ошибку Соловьева. Здесь — ужасающая католическая реакция; папа — простоватый попик[957], знающий один только свой венецианский диоцесе[958] и воображающий себя свыше вдохновенным орудием Бога; в результате — ужасающий гнет и удушение всякой живой мысли. Пальмьери был предан суду по обвинению в схизме (хоть и оправдан)[959] за то, что осмелился назвать православных де фрèрес сепарèс[960]. Система всеобщего шпионства и доноса. Панический страх перед модернизмом[961], который делает то, что никто пикнуть не смеет. Никто из их духовных писателей не может участвовать в нашем сборнике о Толстом[962], потому что они имеют право его только ругать, а не оценивать. Пальмьери дает надежду на одного только Фогаццаро[963] и дал мне его адрес (он живет в Пьяченце). Вот нынешний католицизм. Можно ли с этим соединиться! Предстоит еще ряд интересных знакомств из католического мира, о коих при первой возможности буду писать. То, что ты пишешь об Афоне и о деятельном христианстве в мире не только верно, но это — та основная христианская задача, из-за которой раскололся Запад с Востоком. Один Христосмог быть совершенным человеком, т.е. зараз — совершенным и в пассивных восприятиях Божества, и в деятельном осуществлении в мире. А человечество этого идеала доселе не вместило и не осуществило. Одни были только пассивны и ушли на Афон, потому что не были в силах в миру побороть свои злые страсти; другие — были деятельны в мире, но поплатились способностью мистически воспринимать и переживать Божественное; и мирское для них закрыло горнее. Это православные и католики. Мир разделился пополам из-за неспособности вместить в себя совершенство Христово. Кто же может исцелить мир? Конечно, Христос, совершенный в переживаниях своих и в деятельности. Но надо помнить одно — этого совершенства Христос человек достиг через страдания. И переживания Его и деятельность одинаково к этому приводят. О нашей жизни могу сказать одно: легче сейчас, хоть и очень трудно. Но в Бога я верю. Ах, дай нам Бог сил на все хорошее. Крепко тебя целую.

251. М.К.Морозова — Е.Н.Трубецкому[964] <26.01.1911. Москва— Рим>

№ 10

26 янв<аря>