Взыскующие града

Получил письмо от Эрна, он благодушен.

388.     С.Н.Булгаков — А.С.Глинке[1192] <6.07.1912. Кореиз — Симбирск>

6 июля 1912 г. Кореиз

Дорогой Александр Сергеевич!

Вот и опять долго не писал Вам. На этот раз это происходило не от недосуга, а от каникулярной лени. Лето у меня проходит пока, слава Богу, благоприятно для отдыха и силы мои восстанавливаются, — Вы знаете мою живучесть.

В истории Николая Александровича сплелись в одно и случайные причины: обиды личные, моя требовательность в делах при его либеральности с глубоким иррациональным кризисом его души, потребностью бунта во имя индивидуальности, рыцарской его смелости и безудержности и рокового его дилетантизма, который решительно застилает ему глаза. Пафос его — "творчество", которого, как Вы сами знаете, у него нет в настоящем смысле, но в то же время он способен пройти этот путь до конца, как будто бы был настоящим творцом. Думаю о нем с тревогой и болью, но увы! — каждый из нас в своем неисправим и влеком фатумом своей судьбы. Я говорил о похоронном настроении с "путейской" точки зрения (Там ведь я один в рабочем смысле остаюсь!), но не о душе Николая Александровича, который может погибнуть, но не умереть. Помоги ему, Господи!

Очень бы я настаивал, чтобы Вы стряхнули свою нерешительность и стали писать о Достоевском. Хотя я и "пугал" Вас в письме, но ведь Вы знаете, что я вообще стараюсь преувеличено быть строгим, знаете и то, что в конце концов, можно преодолеть наши условия, и даже без существенных жертв. Главное, мне хотелось бы, чтобы Вы почувствовали, что нам очень хочется Вас и Вашей монографии. Еще мысль (это пишу пока от себя лично). Думаем издавать серию брошюр, 1—2 листа по 40000 букв, по возможности на бойкие и общеинтересные темы, хотя и в круге наших тем. Не приходит ли Вам в голову подобная тема, на которую Вы могли бы написать брошюру? И вообще, м<ожет> б<ыть> выскажете свои соображения о такой серии.

Я по обычаю сижу за учеными и толстыми книгами, но сам нисколько от них не становлюсь духовнее. Такова уж моя планида!

Михаил Александрович треплется все в Москве между телефоном и приемной. О. Павел — хорош, даже прекрасен, но тяжело и трудно ему, и он спасается от горькой действительности (конечно, я не касаюсь литургисания, а имею в виду человеческую сторону) в различные умственные интересы, которых у него так много.

Как хотелось бы повидаться с Вами, неужели вы так и не приедете в Москву? Привет Вашим от меня и Елены Ивановны. Целую Вас. Да хранит Господь Вас и семью Вашу.