Взыскующие града

Не худо, а хорошо, божественно хорошо стремиться быть всем для нее или для него (быть всем — понятие не столько количественное, но и качественное — оно количественно достигается во все полные моменты любви). В этом стремлении — наличность высшей сверх-эмпирической функции и может быть слегка "сверх-разумной"). Но в ревности лишь первый импульс имеет идеальное оправдание. Все же течение чувства в высокой степени низменно, отвратительно исофистично. "Я вижу, что я не все для нее." Сердце сжимается и болит. Первый разумный вывод: Я не все для нее потому, что я не все сам в себе. Я сам отъединен от мирового бытия, не всецело и не во всем с ним связан. Она, интересуясь еще и другим, права. Закрывать же для нее все я не имею права, ибо не прав в своем ревнивом движении, поскольку я хотел бы быть всем для нее. Значит жало ревности подымаясь в сердце должно направляться прежде всего против меня самого, пробуждая мою всецелость, вызывая меня самого из установившихся тесных границ моего личного бытия.

Сущность "набобства" заключается в том, что ревнивое движение, быть может бессознательно правое в своей исходной точке, развивается дальше сплошь по уродливым, софистическим путям житейской психологии. "Набоб" это как бы материализованный и определенный семейными условиями софист. Ему хорошо и удобно в данных условиях своей жизни. Он не разбирает данности этой, но ищет оправдания ей в истине безусловной. Он берет ее обособленно, так как сформировалась она предоставляя ему всякого рода подходящие условия, своего рода комфорт. Господин исходит из факта своего обладания рабом, наездник из факта сидения своего на лошади, а софист вообще из факта своих материальных и "душевных", вернее, психологических потребностей и из фактического своего умения и сноровки их удовлетворять. "Фуррор цроицус — канщн обтянутый кожей барабан. Патетика как отвлеченное начало. Барочность или порочность отвлеченной патетики. Жест как необходимый исход патетики. Жест определенная совокупность подвижных линий, музыкальный аккорд пространственной динамики.

Похороны большого человека. Как вынули невидимую сердцевину и вставиликанщн, обтянутый книжным пергаментом

(конец записи)

Сфера филии — эфир. В духе и в теле любовь единый акт, единое событие. Единство и цельность коррелятивны тут. Энтелехия тела — душа, энтелехия души — дух. Отсюда единство, отсюда единственность. В любовь полную входит и эфир. Но эфир ее не исчерпывается, как не исчерпывается и дух. Эфир, как живое явление второго пространства, чаемого … и лишь предчувствуемого, абсоютно проницаем и не имеет замыкающих, преграждающих измерений. Потому в нем ничто не может быть вытесняемо ничем, никто не может отодвигаться или заслоняться никем другим.

Эфир обладает абсолютной емкостью, абсолютной вместительностью, но ничто кроме эфира и эфирного не может в него войти. Отсюда един муж у жены и единая жена у мужа, ибо соединяясь в теле и в духе, соединяются они во всей судьбе своей, во всей полноте своей. Не все находят это единство, но все ищут его. Если оно и не осуществляется часто (абсолютно лишь в отношении Церкви и Христа), то осуществимо и реализуемо и есть не норма, а тонос (?) брака. Отсюда же множественность филии, т.е. круг филий естественно лишь соприкасается с кругом брака и может обнимать много лиц, по крайней мере несколько.

Öмкость или вместительность эфира есть некоторый просвет в условия нового существования, <нрзб>/i> Это отсветы того благодатного, безграничного строя и фрагменты эдемского.

Эфир или особое вплощение света, один из постоянных его модусов, вернее одна из вечных его ипостасей.

Кака свет, эфир имеет два основных явления — физическое и метафизическое. Как сотворенный, он одна из глубоких черт, часто скрытых и нелегко обнаруживаемых, космического бытия. Как несотворенный — он черта жизни внутри божественности, божественная телесность, материя в ее идее. Все споры о сотворенности и сверхсотворенности света (Фаворского например и интеллектуального) имеют прямое соотношение с тварностью и расстворенностью эфира.