Взывая к мифу

Что в небесах? Вот облако похоже на коня.
…
Да это мать. Она бранит меня:
Негодник Пер!
(Глаза начинают слипаться.)
Вот страх мелькнул во взгляде:
Пер Гюнт верхом и свита едет сзади.
Ветром развеяна конская грива, —
Едет Пер Гюнт на коне торопливо,
Длинная мантия по ветру вьется,
Следом лихая дружина несется.
Но меж бойцов не отыщется, право,
Ни одного, чтоб держался столь браво.

Очень важно не спутать личности Пера Гюнта и Уолтера Митти[140]. В человеческом типаже Пера Гюнта нет ничего от Уолтера Митти – люди этого типа на самом деле обладают истинными талантами. Конечно, им свойственна этакая разухабистость, но они используют свои сильные стороны – поскольку они у них есть – вхолостую, чему Пер Гюнт и дает пример. Он – сильная личность с сильно уязвленным самолюбием, которая старается обрести себя (Пер Гюнт будет давать нам понять всевозможными способами), несмотря на надлом, трещину в своем представлении о самом себе (я использую здесь слово «трещина» в смысле расщелины в земле). Такие люди никогда ничего не достигают не потому, что они бесталанны, а потому, что они всегда являются отражением. Их миф полностью состоит из утешения самих себя. Только кто-то другой способен оценить их, проверить, насколько они состоятельны в жизни, но не они сами. Они похожи на автомобиль, в котором двигатель крутится впустую, так как он не подсоединен к остальным частям машины.

Попав на свадьбу, Пер Гюнт встречает там Сольвейг, которая, будучи еще девочкой, обречена на то, чтобы вернуться в повествование пьесы и стать ее героиней. Пер испытывает ощущение странного экстаза от этой первой встречи, как будто после испытанного подземного толчка:

Она как свеченька! Таких тут не видать.
Глядит все долу – не поймаешь взгляда.
Одной ручонкой держится за мать,
В другой – молитвенник. Получше надо
К ней присмотреться.

Он просит Сольвейг потанцевать с ним такими словами, которые почти одни только и выглядят искренними в первой половине драмы. Она ему отказывает, но испытывает к Перу очевидную глубокую симпатию. Несмотря на то что он вскоре снова начинает бахвалиться перед другими молодыми парнями («Взметнусь, как ураган, застигший на дороге / И все вы мне падете сразу в ноги»), окажется, он не сможет забыть Сольвейг до самого конца драмы. Из психотерапевтической практики видно, что в каждом человеке – неважно, насколько его личность может быть исковеркана неврозом или психозом, – остается тот уголок души, в котором продолжают жить искренность, честь, человеческая отзывчивость, тот центр, в котором сохраняется способность любить. И именно этот центр в душе Пера был в тот момент затронут.

Во время свадьбы вспыхивает несколько ссор; несколько парней подзуживают Пера к драке с кузнецом, но Пер не поддается на это, помня, что за несколько дней до этого тот кузнец его сильно побил.

Затем Пер сбегает вместе с невестой Ингрид, что является драматическим примером соблазнения, к которому мужчины подобного типа, использующие секс только в качестве средства, так склонны прибегать и в котором имеют такие большие способности. Он тащит ее вверх, в гору, где соблазняет, а затем, несмотря на ее умоляющие призывы, отталкивает ее от себя со словами «Замолчи!» и «Возвращайся откуда пришла!»

Потом он вынужден покинуть страну под страхом смерти – и начинаются его скитания. Он встречает трех девиц, которые оказываются троллями; они, насмехаясь над ним, вызывающе предлагают ему заняться сексом со всеми троими одновременно. Пер отвечает: «Убедитесь в силах моих!» и приступает к выполнению действа.

На примере наших пациентов мы, психотерапевты, видим, как люди подобного типа постоянно ведут себя схожим образом: соблазняют и бросают. Такой человек испытывает серьезную необходимость в том, чтобы его мать оставалась дома и ждала его (в этом случае он может, скитаясь по миру, растягивать связывающую его с ней пуповину, оставаясь всегда привязанным к своей матери). Мужчины типа Пера Гюнта – это сексуальные спортсмены. Но вся их потенция направлена на то, чтобы служить той символической «королеве»: если девицы-тролли командуют, то он должен «быть на уровне», чтобы выполнять эти приказы. Поэтому невозможны никакие длительные отношения – только триумфальная победа и бросание. Евтушенко видит в этой неспособности к обретению привязанности проблему:

А мне бубнят,
и нету с этим сладу,
что я плохой,
что с жизнью связан слабо.