Взывая к мифу

Вспомним «Пера Гюнта» – какие чувства озлобления и зависти испытал Пер по отношению к тем морякам, которых дома ждали горящие свечи. Тогда мы подчеркивали (как и сейчас), что злоба и зависть были первыми, пусть нехорошими, но зато искренними эмоциями, которые явились индикаторами зарождения процесса человеческого самоутверждения. Эти чувства были не бесполезны – они стали предвестниками того, что более приемлемые эмоции позже также придут.

Будучи по своему характеру невротическими, эти чувства отражают состояние, в котором индивидуум ощущает, что не реализовал какие-то свои потенциальные возможности. Зависть – это характеристика неразвитой личности. Именно в этом смысле зависть всегда будет проблемой, поднимаемой во всех сказках о развитии женственности. Зависть всегда можно обнаружить в тех, кто пытается развиваться такими способами, которые на самом деле препятствуют развитию (например, передача возможностей по развитию кому-то другому). Если принцессе Шиповничек невозможно ощутить какие-то чувства в качестве своих собственных, если она не воспринимает свою сексуальность как именно свою, свою способность к произведению потомства и свое спонтанное осознание себя в качестве движения своего сознания, а остается заложницей завистливой матери, она навсегда останется совершенно беспомощной независимо от того, сколько принцев ее поцелуют.

Однако, как я полагаю, в последнем примере психоанализа зависть является внутренним качеством самой Сильвии. Мы видели, что в сказке эта проблема сама становится объектом, перемещается вовне индивидуума, предстает в облике наивной невинности. Миф же проблему персонифицирует, делает ее неотделимой от индивидуума, придает ей чрезвычайно важное субъективное измерение. Если же представить себе, что этот миф облечен в форму драмы, то придется допустить, что вся борьба, весь конфликт вокруг чувства зависти является просто выражением злости, живущей внутри этого человека – Сильвии. Ее личность отличается неразвитостью, а возникшая в ней зависть разрослась настолько, что приобрела невротическую форму, блокирующую ее дальнейшее развитие. Подобное может случиться с каждым из нас. Сильвия характеризуется присущей ей завистью, которая является не чем иным, как невротически извращенными, неразвившимися в ней ее потенциальными возможностями. Как отражение протекающего в ней конфликта эти потенциальные возможности находят выражение в негативной и деструктивной форме стремления к самоутверждению через какие-либо явные способы командовать другими людьми. Поначалу это проявлялось по отношению к мужчинам (ко мне – как во сне со Щелкунчиком), а позднее и к женщинам. Центральный момент в психотерапевтической работе с пациентами, обладающими типом личности принцессы Шиповничек, заключается в том, чтобы помочь им найти и почувствовать ту позитивную силу, которая присутствует в их стремлении угрозами понуждать других людей делать то, что им («принцессам») нужно. В самом деле, Сильвия в те детские годы испытывала чувство огромного удовлетворения и собственной значимости от ощущения своей способности контролировать своих братьев и даже – в определенной мере – своего отца. Негативную, полную негодования и мстительности энергию, сопровождающую зависть, необходимо превратить в желание и в волю, которые должны послужить конструктивным целям и помочь ей достичь того, чего она хочет и в чем нуждается для обретения собственной свободы и чувства ответственности.

Примерно к этому времени наших с ней психотерапевтических занятий Сильвия на собрании оргкомитета какого-то концерта повстречалась с одним мужчиной, по отношению к которому стала испытывать серьезный интерес. Он занимал высокое положение и, как казалось, был весьма обаятельным. Цвет его кожи отличался от ее. Им удалось несколько раз встретиться, когда она смогла организовать эти встречи, а он был не занят по работе. Эти отношения отличались тем существенно важным моментом, что в их процессе оказалось, что Сильвия обладает очень большой сексуальной энергией. Они проводили вместе страстные ночи, занимаясь продолжительным сексом и мало думая о сне. Все это не оказывало никакого видимого влияния на ее замужество. Она не делилась ничем со своим мужем, держа все связанные с любовным романом переживания в себе. Но при этом она стала вести себя дома более раскованно. Эти отношения и связанные с ними переживания предоставили Сильвии доказательства ее способности на сильный эмоциональный отклик по отношению к мужчинам, показали ей то, что она в состоянии забыться и отдаться во власть чувственных материй. Короче, это подтвердило многими способами ее женственность в ее же собственных глазах.

А уже ближе к концу курса психотерапии Сильвия поделилась со мной следующим сном.