W&H (СИ)

Последним из недр чемодана показался старый кожаный дневник, обитый по углам железом; застёжка держалась на заклёпке. Гарри попытался его открыть, но снова потерпел неудачу, как и много раз до этого. Снизу было выбито длинное имя владельца этого дневника.

— Пройдусь по школе, — предупредил соседа Гарри, но тот не услышал. Он, кажется, с кем-то ругался в чате игры, яростно набирая текст на клавиатуре.

Близилась ночь и быстро темнело — лампы разгорались всё сильнее. Студенты разбрелись по всей территории, больше всего их было во дворе, и Гарри даже успел заметить Уэнсдей, которая расположилась за одним из столов. Её очень выделяла чёрная форма школы в сравнении с остальными, которые ходили в синей. Она была белой вороной. Рядом с ней вертелась светловолосая девочка с окрашенными в разные цвета прядями.

На дальней стене что-то рисовал Ксавьер, кажется, это был очередной ворон, который, как нетрудно было догадаться, являлся символом Невермора. Гарри внимательнее пригляделся к рисунку парня; казалось, что ворон шевелился. Кент раньше обозначил Торпа как «художника в муках», что именно это значило — никто уточнять не стал, однако теперь догадаться о способностях Ксавьера было нетрудно.

Гарри успел заметить, как к нему, оставив Уэнсдей в покое, вприпрыжку бежала та самая светловолосая девочка. Она широко улыбалась и всем видом показывала своё хорошее настроение. В два прыжка она преодолела расстояние до него и затараторила:

— Привет, я — Инид Синклер, оборотень, будущий журналист, — тут она многозначительно подмигнула, — а ещё у меня самый большой блог о Неверморе. Обязательно подпишись! — Гарри слегка опешил от такого напора и пожал протянутую Инид руку, а после удивился тому, насколько крепкая оказалась у той хватка. — Я прошерстила весь интернет, но нигде не нашла о тебе или твоём отце упоминаний!

— Мы не ведём социальных сетей, — подавил улыбку Гарри, припомнив, что в Хогвартсе любой аппарат сложнее механических часов выходил из строя моментально.

— Тебе обязательно надо завести инсту!

— Что такое инста? — не понял Гарри, а Синклер же чуть инфаркт не схватила. Её глаза закатились, и девушка, приложив руку ко лбу, ненатурально изобразила потерю сознания, стоя на двух ногах.

— Ты что, брат Уэнсдей?

— Брат Уэнсдей… попахивает катастрофой, — сказал подошедший к ним подросток. Худощавый, высокий, с арабскими чертами лица. Он носил шапку, под которой, кажется, что-то шевелилось.

— За что мне всё это, Аякс? — Инид обернулась к новоприбывшему.

— Что — всё? — недопонял подросток.

Синклер громко и выразительно фыркнула, затем всплеснула руками:

— Ну почему до горгон так всё поздно доходит? — Вопрос был риторическим, Аякс же в непонимании уставился на неё.

— А почему брат Уэнсдей? — поинтересовался Гарри.

— Она такая же: нет телефона, нет ноутбука, нет ни инсты, ни тиктока, ни снапчата! А может, у тебя тоже нет телефона?! — Инид сощурилась и упёрла руки в талию, отчего Гарри стало не по себе, ведь у него действительно не было телефона.

— Нету. — Гарри смущённо потёр затылок рукой.

— Реально? — поразился уже Аякс, пока Синклер хватала ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. — Ладно Уэнсдей, она странная, но ты…

— Там, где я жил, не ловило сети, так что…

— Ты что, в пещере жил? — Инид наверняка не хотела обидеть Гарри, но тот всё же нахмурился. — Извини, — девушка в мольбе сложила руки перед собой, — просто завтра полнолуние, вот и колбасит.

— Я жил в Шотландии, в замке, а там… стены толстые, — неуверенно объяснил Гарри. Ему трудно было объяснить, что магия и электрические приборы несовместимы.

— Ничего себе! — Аякс в шоке раскрыл глаза. — В настоящем замке? Типа как в Неверморе?

Ещё около десяти минут Гарри пытался рассказать о Хогвартсе так, чтобы случайно не раскрыть какую-нибудь тайну, вроде той, что он маг, а замок — это магическая школа.

На прощание Инид хихикнула и похвалила патчи на лице Гарри, сказав, что те замечательно подходят под его зелёные глаза. Он чертыхнулся, потому что совсем забыл, что Кент их ему наклеил пол дня назад.

Остаток вечера Гарри провёл, гуляя по школе. Он запоминал все лестницы, двери и переходы и постоянно ловил себя на мысли, что ведёт себя так, будто снова попал в Хогвартс, хотя здесь не появлялись фантомные двери, переходы не путались между собой, а лестницы не имели свойства передвигаться, иногда и вовсе убирая ступеньки под ногами идущего. Здесь всё было более-менее пристойно, но перебороть себя, не пройдясь по всей школе, он не мог.

Перед сном Гарри тридцать минут просидел в одном из закутков и старательно пытался сдвинуть небольшой камешек силой мысли, но тот даже не пошевелился. Гарри тужился, вытягивал то одну руку вперёд, то другую; прижимал указательные пальцы к вискам, как в каком-то фильме делал лысый телепат, но ничего не получалось. Сириус бы на это сказал, что Гарри в этот момент выглядел так, словно пытался родить ёжика.