WAMPUM

– Это мобильник. Но я в восторге. – Он потащил ее к стойке, бросив Гарри скучать в одиночестве. – Ты выглядишь очуменно! Просто дива с обложки французcкого Numero!

– Мне захотелось праздника, – скромно отозвалась Соня.

– Дорогая, с такими данными, – Павлик кивнул на Сонино декольте, – тебе должно хотеться праздника постоянно. Ты просто обязана устраивать праздник всем! Каждый день! Боже, как хорошо, что я не по вашей части…

– Вот это да! Я-то думала, ты, наоборот, сегодня пожалеешь, что безвозвратно покинул ряды мужчин с традиционной ориентацией.

– Да что я, идиот? Если бы я об этом пожалел, то через минуту валялся бы у твоих ног в беспамятстве от любви. – Всплеснул руками Павел. – А ты? Перешагнула бы через мое бездыханное тело и пошла дальше. Или послала бы меня туда, куда посылаешь всех своих поклонников.

– Мне кажется, это не должно тебя пугать. Туда, куда я посылаю своих мужчин, ты и так ходишь регулярно и, заметь, вполне добровольно.

– И с большим удовольствием.

– Ну и фиг с тобой! – Соня облокотилась о барную стойку, ненавязчиво продемонстрировав окружающим четкую линию своего стройного тела и безупречную осанку.

– Слушай, хватит! Я же живой человек! – Павлик обошел Соню и стал рядом.

– Один Bellini, бутылку колы и одну минералку без газа с лимоном, пожалуйста! – бросил он в сторону бармену. – Смешать, но не взбалтывать. Или как там говорил Джеймс Бонд?

Пока Павлик следил за приготовлением своего любимого коктейля, Соня осторожно осматривалась. Ее интересовал один человек. Его жена погибла около месяца назад при странных и трагических обстоятельствах. Соне было важно увидеть его с молодой любовницей, чтобы кое-что понять, хотя бы для себя…

На сияющей софитами сцене стояли ведущие с папочками в руках. Они старательно читали сценарий и вполне сносно вели вечер.

– Почему же при всей помпе мне это напоминает интернатовскую самодеятельность? – тихо спросила Соня.

– Потому что это и есть самодеятельность. – Павлик держал в одной руке бокал, полный густой персиковой жидкости с пряным ароматом, а в другой бутылку воды. Воду он протянул Соне.

– Самойлова не видел? – Соня тянула искристую французскую минералку через трубочку, продолжая рассматривать окружающих.

– Не-а. Петрович пришел с новой пассией, стриптизершей. Она уже успела из него выдоить запись альбома и миллион долларов на первый клип.

– Миллион долларов? За нее что, Мадонна петь будет?

– Нет, петь будет она с подругой. Дуэт называется «Сестры „Ой“…

Соня прыснула, вода брызнула из разомкнутых губ. Несколько капелек покатились по подбородку. Павлик схватил салфетку и нежно промокнул ей рот.

– Тогда вам с Гариком тоже непременно надо в шоумены записаться! А что, будете называться «Братья „Уй“! – не унималась Соня.

– За миллион долларов я согласен на любое название. Сниматься у них в клипе этот будет, – Павлик кивнул в сторону сцены.

Соня обернулась.

«Ведущий», – одними губами произнес Павел.

Соня ухмыльнулась и покачала головой.

– Надо же, и не стыдно такой ерундой страдать? – недовольно протянула она. – Вроде уважаемый телеведущий, немолодой… В Москве, по-моему, уже и за миллион славу не купишь. Идея нужна. А идей у наших продюсеров нет, и не достанешь их ни за какие деньги. Им для своих артистов идей не хватает. На эстраде одно и то же.

– А еще прошел слух, что Брызоева заказала Фаина. – Почти не оглядываясь, Павел жестом остановил официанта, плывущего мимо с подносом канапе, ловко ухватил сразу два бутербродика с икрой; один он протянул Соне. Она замахала руками, отказываясь от угощения. Тогда Павел медленно, блаженно закатывая глаза, проглотил оба канапе.

– Нет, граждане, икра – это наше все! – захлебываясь слюной, пробубнил он.

– Фаина – это его бывшая? – вернула приятеля к прерванному разговору Соня.

– Не-е-е, Фаина – это любовница его бывшей! – Павлик многозначительно повел ухоженными бровями.

– А на дуэль она не пробовала его вызывать?

– О чем ты? У людей трагедия! А ты такая злая, испорченная и совершенно ничего не понимаешь в людях! А он страдает! Вот сидит за твоей спиной, весь в охране, как в хлебных крошках, и гипнотизирует твои ноги.

– Ты шутишь? Прекрати!

– Над моими шутками, между прочим, ты обычно смеешься.

На губах Сони появилась довольная улыбка.

– Так он с женой развелся?

– Ой, ну ты совсем отстала от жизни! Да разводятся, они разводятся, расслабься. Можешь спокойно принять его ухаживания. Я тебе настоятельно советую к нему внимательней приглядеться. Ты чего так хитро улыбаешься?

– Да вон, Паш, посмотри, мне Ухов со своего стола глазки строит. Вискаря набрался, по физиономии видно.

Выдержав паузу, Павлик обернулся и украдкой посмотрел на худощавого мужчину в очках. Рядом с ним за обильно накрытым столом расположилась пышная дама, усыпанная переливающимися в свете ламп драгоценностями. Она была явно навеселе. Во всяком случае, матрона часто заливалась громким гортанным смехом, а развлекал ее не кто иной, как Гарик, бесцеремонно устроившийся за их столиком.

– Дорогая, у тебя сегодня суперулов. На один крючок – сразу два олигарха. Два крутейших мужика.