Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

Никаких приказов не отдавали. Их не требовалось.

То был их властитель, повелитель, который объявил галактику владениями человечества и создал легионы, дабы превратить эту мечту в реальность. Ни одна сила во вселенной не могла сдержать их от воссоединения. Как один, Лунные Волки запрокинули головы и приветственно взвыли — мощный, оглушительный рев воинской гордости.

Но явились не только легионеры. Были тут и смертные — те, кого Лунные Волки забрали в ходе Великого крестового похода. Странствующие поэты, хронисты-любители и промульгаторы Имперской Истины. Узреть Повелителя Человечества воплоти было возможностью, которая более не представится, и какой смертный упустит шанс увидеть человека, который придавал галактике новый облик?

Он взошел на борт вместе с тремя сотнями членов Легио Кустодес — богоподобными воинами, сотворенными по подобию Императора. Закованные в золотую броню с красными плюмажами, они были вооружены щитами и длинными алебардами с фотонными лезвиями. Воины, единственной целью которых было отдать свои жизни, дабы защитить его.

Морниваль следовал за Гором во главе всей Первой роты, которая маршировала длинной колонной вместе с воинами Легио Кустодес.

Как и остальные воины Сеян сравнивал их с собой, но не мог сформировать определенное впечатление об их силе.

Возможно, все дело именно в этом.

— Этому меня научил Джагатай, — сказал Гор в ответ на вопрос Императора. — Он называл это «цзао». Я не способен провести маневр с той же скоростью, что Ястреб Войны, но и так сойдет.

Сеян понял, что Гор старается вести себя скромно. Недостаточно, чтобы скрыть гордость в голосе, но не становясь откровенно высокомерным.

— Вы с Джагатаем всегда были близки, — сказал Император, пока они проходили мимо рядов Лунных Волков. — Все мы, даже я, считаем, что ты знаешь его лучше прочих.

— А я едва знаю его, — согласился Гор.

— Он таким создан, — ответил Император, и Сеяну почудилась в его голосе нотка искреннего сожаления.

Они шагали между тысячами радующихся легионеров по величайшим коридорам на борту «Мстительного духа». Чем дальше они проходили, тем меньше становилось рот Лунных Волков, пока в итоге не остались только юстаеринская элита Эзекиля и Морниваль.

Они дошли до Проспекта Славы и Скорби — восходящему коридору с рельефными колоннами, поддерживавшими мерцающий кристаллический купол, сквозь который можно было любоваться плазменными судорогами флота зеленокожих. Рамочные щиты, тянущиеся ровно на половину длины Проспекта, были исписаны именами и номерами, и поход к мостику остановился, когда Император преклонил колени перед последней панелью.

— Мертвые? — спросил Император, и в том простом вопросе Сеян услышал тяжесть бессчетных лет.

— Там, где побывал «Дух», — ответил Гор.

— Так много, и их будет еще больше, — произнес Император. — Мы должны сделать так, чтобы оно стоило того. Мы должны построить галактику, приличествующую героям.

— Мы можем наполнить этот зал еще сотню раз, и все равно это будет оправданная цена, чтобы увидеть победу Крестового похода.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — сказал Император.

— Звезды наши по праву рождения, — произнес Гор. — Не так ли ты сам говорил? Если мы не будем допускать ошибок, они станут нашими.

— Я так говорил?

— Да. На Хтонии, когда меня только нашли.

Император поднялся и положил бронированную перчатку на плечо Луперкаля, как гордый отец.

— Тогда я должен оправдать твое доверие, — сказал Император.

Позже, когда по всему «Мстительному духу» зазвучал приказ готовиться войне, они встретились. Предстояло еще многое сделать, организовать боевые группы, приготовиться к грядущему штурму и тысячи прочих заданий, стоило заняться, прежде чем начинать атаку на Горро.

Но сначала это.

— У меня нет времени для твоих бессмысленных ритуалов, Хастур, — заявил Эзекиль. — Мне еще нужно подготовить роту.

— Как и всем нам, — ответил Сеян. — Но ты останешься.

Эзекиль вздохнул и согласно кивнул.

— Ладно, только быстрее.

Для их встречи Сеян выбрал редко посещаемую наблюдательную палубу в задней секции корабля. За кристафлексовым куполом полыхали яркие остаточные следы плазменных штормов, а на полированном полу террацо плясали ветвящиеся отблески молний. На стенах отсека не было украшений, хотя на них были выцарапаны хтонийские гексы убийств, не самые лучшие примеры стихов и ужасные изображения поверженных пришельцев.

В сердце зала звездным светом блестело глубокое озерцо со свежей водой, казавшееся кроваво-красным из-за раздувшегося красного солнца системы.

— Даже луна не в той фазе, — изрек Эзекиль, глядя на темное отражение Горро в зеркально-гладких водах.

— Да, но и так сойдет, — ответил Сеян.

— Юстаеринцы будут сражаться вместе с Императором, — сказал Эзекиль, найдя последнее возражение против церемонии, в которой не особо любил участвовать. — И я не хочу, чтобы нас затмила та золотая солдатня.