Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Вместо этого я услышал гудение клаксонов аварийных сирен, в то время как арену залило резким красным светом.

Азот с боем вырвался из ямы. Он был изранен, его громовой молот покрывала кровь, но сержант по-прежнему стоял на ногах. Он разгерметизировал помещение, сбрасывая всё в пустоту.

Пожиратели Миров не чистили яму перед боем. Они продували её с помощью вакуума космоса. Мой брат нашел механизм и сделал это снова, только теперь уже с нами и нашими врагами.

За те несколько секунд, что у меня оставались, я увидел на лице Азота мрачное смирение. Не такого конца он желал.

А затем меня выдернуло давлением вырывающегося газа. Из-за отсутствия воздуха и силы тяжести я не чувствовал ничего, кроме легкости. Стремительный выдох корабля унес последний вызывающий рык Рата, заглушив голос воина в темном, беззвездном космосе. Пожиратель Миров попытался ударить меня с разворота — не из жалкой безнадежности, а принужденный тем, что подпитывало его ярость — но медленно опускающийся фалакс прошел мимо цели.

Лазерные вспышки прорезали тьму, пронзая нас своими ослепительными лучами. Рата порвало в клочья, так же, как и моих братьев. Я увидел, как пронзило в грудь Азота, после чего скользящим ударом задело меня.

Я завертелся, исчезая в бесконечной пустоте. Просто ещё один кусок мусора.

Передо мной раскинулось зрелище сражающихся звездолётов, ужасное и прекрасное одновременно. Бортовые залпы рассекали километры космоса. Расцветали взрывы, жалкие в своем безмолвии. «Горгонеска» накренялась, её двигатели заглохли, а щиты и броня оголились.

Дойдя до критического состояния, её варп-двигатели стали похожи на рассвет маленького солнца, беззвучную вспышку удивительного света, опалившего мои сетчатки. Из-за давления ударной волны я пришел в движение, мою броню продолжал покрывать иней, даже когда я почувствовал взрывной ожог последнего драматичного вздоха «Горгонески».

— Я мало что помню после этого, — сказал я своим обвинителям. Передо мной вновь предстала чёрная палуба «Упрямого», когда я оставил воспоминание о «Ретиарии» позади, — кроме того, как пришел в себя в вашем апотекарионе и меня привели в этот ангарный отсек для скорого суда. — Я не смог сдержать горечь в своем голосе.

— Ты считаешь, что с тобой жестоко обращались, легионер Галлик?

Я отказался отвечать, моя голова согнулась под холодной тяжестью лезвия топора на моей шее. Мёртвые взгляды моих застывших на палубе обезглавленных братьев, казалось, насмехались надо мной. И я собирался присоединиться к ним.

— Прежде, чем вы убьете меня, — наконец произнес я, — скажите мне, мы прорвали блокаду?

Мой обвинитель вышел вперед, в свет. Я услышал, как он сделал рукой какой-то жест — раздалось жужжание старых сервоприводов запястья или же локтя — и почувствовал, что давление на мою шею ослабло. Я посмотрел в лицо Железного Отца, но не узнал его.

Он был весь в шрамах, его левая щека и часть черепа тускло блестели в полумраке. Подобная проволочному войлоку плотная седая борода была острижена, на выступающем, властном подбородке осталась только похожая на наконечник копья бородка. Почтенный Железный Отец смотрел на меня так, словно я был грязным маслом, которое ему нужно соскрести со своих оружий.

— Мы потерпели неудачу, — ответил он. — Мы были слабы.

С ним были ещё двое, Саламандр и Гвардеец Ворона.

— Это варварство… — Несмотря на низкий гул импульсных двигателей «Упрямого», отчасти перекрывавший его голос, я услышал ворчание сына Вулкана. Его глаза вспыхнули, как раскаленные угли.

Гвардеец Ворона осторожно поднял руку, предупреждая Саламандра, чтобы тот умолк, и они вместе сделали шаг назад. Это было дело Железных Рук, проводимое в соответствии с медузийскими обычаями, так, как нас научил наш отец.

Мне оказалось нелегко осмыслить сложившуюся ситуацию: неуместное присутствие воинов других Легионов, фаталистический настрой, исходивший от Железного Отца. Кроме того, была ещё и последняя личность, мой потенциальный палач, казавшийся мне знакомым, и это всколыхнуло во мне беспокойство, которому я в то время не мог найти объяснения.

— Тогда каковы приказы нашего примарха? Гор побежден? Или мы всё ещё сражаемся за Исстван? — У меня было так много вопросов. — Что с «Ретиарием»?

Железный Отец печально покачал головой.

— Всё кончено, легионер Галлик. Ты единственный пережил атаку на «Ретиарий». Война за Исстван завершилась. Мы потеряли… — Он остановился, как будто сигнализируя мне о грядущем ударе, чтобы я смог к нему подготовиться. — Феррус Манус мёртв.

— Мёртв? — Я попытался встать с колен, но сильная рука удержала меня. — Отпусти меня! — Я вырвался и развернулся, чтобы встретиться с безумными глазами старого друга. На мгновение все мои прочие заботы исчезли. — Азот?