Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Не считая пятен экскрементов и густых луж биологических жидкостей, капсулы, предназначенные для людей, были пусты. Амит оторвал от них свой взгляд и сосредоточился на паре магосов, стоящих в тени ближайшего скопления капсул.

— Тиганн Адора? — Его раздражала необходимость уточнять это. На самом деле, было практически невозможно определить личность члена Механикум. Как и все принадлежащие к их низменному культу, магос занималась постоянным улучшением себя, чтобы выглядеть менее человечно. Даже с образцом их крови, он не мог быть уверен. Впрочем, от этой мысли его рот расплылся в дикой ухмылке.

— Это мы.

— Всё сделано? — Рявкнул Амит. Воздух пропах благовониями и жженой плотью. Он был сыт по горло развращенностью Механикум.

Тиганн Адора осмотрела себя.

— Всё сделано? — Эхом ответила она.

Магосы двинулись вперёд, выписывая восьмерки, и пролетая рядом друг с другом.

— Это не тот вопрос, который ты пришёл задать, Расчленитель.

— Это единственный вопрос, который я пришел задать. — Амит пошел в сторону магоса, пока не оказался на расстоянии удара. — Не заставляй меня задавать другой.

Магоса это, казалось, не задело, и её воплощения продолжили летать вокруг Амита.

— А если мы выполнили задачу… — Произнесла одна из них.

— … хочешь ли ты этого, — продолжила другая.

— Достаточно. — В глазах Амита сверкнула угроза, его лицо исказилось в животном оскале. — Вы сделали то, что я просил?

— Ты уверен в том, что просил, Расчленитель? — Проговорили Тиганн как одна, два раздельных голоса слились, создав третий.

— Не провоцируй меня ещё больше.

Магосы остановились.

— Мы сделали, что ты просил, — сказала одна, — мы изменили «Виктус».

— Задача выполнена. Твои грехи могут навечно зависнуть в скрытом чистилище.

— Но…

— Ты уверен, что хочешь получить то, что мы создали?

Амит уставился в смертельно холодные глаза магоса. Он чувствовал, как на него давят удушливые испытания секретами, как тяжела ноша прошлого и уверенность в том, каким будет будущее. Он увидел отражение своей собственной тьмы.

— Да.

Мэтью Фаррер Воракс

Ноги рациоманту Раалу заменяют тяжеловесные устройства, расширенные в бедрах, изогнутые назад в коленях и с сердечником из сплава никелевой стали. При ходьбе их механизмы издают тихий вой, а раздвоенные стопы лязгают о палубу.

Покрытые серебром и более длинные, чем органические оригиналы, руки на универсальных сочленениях движутся плавно и бесшумно. Когда их только даровали ему, на обеих сторонах ладоней были выгравированы символы, описывающие священные формулы Древнего Марса. Когда Раал на ступенях храма Келбор-Хала отверг свои клятвы и сменил звание калькулюса на рациоманта, он взял гравировальный инструмент и, вонзив его в свое тело, смазал собственной кровью, а затем стер старые изображения. Он до сих пор помнит сводящую зубы вибрацию, проникающую через металл в органическое тело.

Вскоре после этого гладкая серебряная поверхность начала тускнеть и покрываться органическими с виду волдырями, которые Раал не мог ни понять, ни объяснить. Сейчас его руки вместо действительно идеальных механизмов выглядят вполне человеческими, только пораженными болезнью. Кажется, что наросты образуют новые узоры.

Это будоражит Раала, хотя он и не понимает, почему.

Еще больше его возбуждает вид собственных рук, обхвативших шею технопровидца Арриса. Гноящийся налет на них пачкает его красный воротник и капюшон. Волоча человека по узкому туннелю, Раал слегка встряхивает его, словно проверяя, жив ли тот. Конечно же, он знает, что Аррис все еще жив — рациомант следит за жизненными показателями при помощи набора не свойственных человеку чувств. Встряхивание нужно только, чтобы увидеть, реагирует ли технопровидец.

Так и есть. Рот Арриса шевелится и краткая попытка заговорить придушена хваткой Раала.

— Нет, нет, неееет, — тихо напевает Раал, качая технопровидца так, словно убаюкивает ребенка, а не сжимает горло врага. Из-за редкого использования его естественный голос дрожит.

<Вот так,> — произносит он нараспев и хриплым рыком посылает мусорный код в уши технопровидца.

Волоча полумертвого человека, рациомант следит за тем, как код подобно звуковым волнам поражает слуховые процессоры, превращается в его механических чувствах в микроимпульсы и устремляется в аугментированную нервную систему, чтобы уже там присоединиться к инфекционному коду. Системы Арриса корчатся от распространяющихся элементов мусорного кода, настраивая и перенастраивая себя, терзая технопровидца изнутри. Некоторые из новообразований уже сражаются друг с другом за доступ к горстке все еще незараженных систем. Глядя на происходящее, Раал хихикает. Он не может дождаться, когда же это снова случится, но теперь во всех имперских системах, которые рациомант смутно ощущает вокруг себя.

Где-то вдали раздается свист и лязг. Это перестраиваются некоторые компоненты огромного Кольца Железа. На миг вибрация ощущается даже через тяжелые металлические ноги Раала.

А возможно пристыковался корабль, или же от бронированной шкуры Кольца отскочил фрагмент огромного орбитального поля обломков.